Судьба России в прошлом, настоящем и будущем

ФОРМИРОВАНИЕ (НЕ)СВОБОДНОЙ ЛИЧНОСТИ

"Кто мы? Куклы на нитках, а кукольщик наш - небосвод.
Он в большом балагане своем представленье ведет.
Нас теперь на ковре бытия поиграть он заставит.
А потом в свой сундук одного за другим уберет."

Омар Хайям

Определение свободы. Слово "свобода" многократно начертано на скрижалях истории, причем смысл, вкладываемый в это понятие, бывает весьма разнообразным, а иногда и прямо противоположным.

Нам, чтобы остаться в рамках этой работы и не улететь вслед за некоторыми философами в заоблачные выси абстрактной мысли, следует с самого начала определить, что именно мы будем подразумевать под термином "свобода".

Свобода - в нашем понимании, это наличие двух составляющих: способности и возможности свободно мыслить, делать выбор и принимать решения. Отсутствие одной, или обеих составляющих будем называть - "не свободой" или "рабством". (Этот термин не вполне удачен, но привычен, мы его будем употреблять имея в виду, что он не точен. О том, кем были настоящие рабы, мы узнаем в дальнейшем.)

Если человек имеет способности, но не располагает возможностями, он будет находиться в состоянии вынужденного рабства по вине внешних факторов, оставаясь внутренне свободным человеком. Если нет способностей, но достаточно возможностей, это тоже рабство. Такой человек может быть очень решительным, но принятое неверно решение имеет весьма сомнительное преимущество перед отсутствием всякого решения, поэтому такой индивидуум находится в рабстве у собственного невежества и (или) скудоумия, т. е., по вине внутренних факторов.

Наличие способности и возможности - это, конечно, свобода, но свобода потенциальная. Жизнь человека, располагающего этой свободой, может ничем не отличаться от жизни человека не имеющего ни способности, ни возможности. Для того, чтобы индивидуум реализовал свою свободу выбора, очень важна мотивация сформированная внутренними побуждениями или внешними обстоятельствами.

Вспомним, знаменитого литературного героя 06ломова, для которого даже принять решение встать с дивана было непосильной задачей, не говоря уже о переезде на новую квартиру, и даже требование владельца, немедленно съехать, - не могло обеспечить достаточно сильную мотивацию, но, думаю, что Илья Ильич с хорошей скоростью покинул бы и любимый диван, и квартиру, в случае, например, пожара. Конечно, это единовременное событие, вызванное внешними обстоятельствами, не позволяющими уклониться от принятия, более чем, очевидного решения, вряд ли могло повлиять в дальнейшем на стиль жизни нашего героя, но, регулярно повторяющиеся пожары, могли вынудить, в общем-то, неглупого и вполне свободного, но не приученного принимать решения Илью Ильича, неусыпно следить за выполнением мероприятий по обеспечению противопожарной безопасности, что лёжа на диване могло быть весьма затруднительно.

БИОЛОГИЯ

Фенотип=генотип + среда. Человек не рождается свободным, рождается он полностью зависимым, т. к. самостоятельно мыслить и принимать решения ребёнок не может и никогда не научится, будучи лишенным человеческого общества. (Статья 1, "Всеобщей Декларации Прав Человека", начинается со слов: "Все люди рождаются свободными..." (4)). У меня, конечно, и в мыслях не было противоречить столь уважаемому документу, но это утверждение относится к обстоятельствам de jure, а мы говорим о состоянии de facto. Дальнейшее зависит от природных задатков, системы воспитания и жизненных обстоятельств.

Если наследственность неблагоприятная, то любые педагогические усилия, направленные на развитие мыслительных способностей, будут тщетны. Такое состояние на грани нормы и патологии (психопатию), психологи называют "функциональной глупостью".

Такие люди навсегда остаются в полудетском состоянии и вынуждены всю жизнь цепляться за юбку непререкаемых авторитетов, подчиняясь раз и навсегда установленным правилам. (Здесь нет оценки; несвободный человек может быть милым и добрым хотя, возможно, и глуповатым человеком, а некоторых слишком свободных индивидуумов хотелось бы видеть за решеткой).

Даже незначительные изменения жизненных обстоятельств, вынуждающие принять самостоятельное решение, могут сыграть роковую роль в жизни таких индивидуумов. Проблема выбора в наиболее законченном виде сконцентрирована в жуткой трагедии буриданова осла, издохшего от голода, не в силах выбрать между двумя стогами сена. Столь же печальна судьба чеховского "человека в футляре", разделившего участь осла, в бесплодной попытке реализовать свою свободу выбора. Примеряя на себя узы Гименея, Беликов не мог принять решение - годятся они ему или нет: с одной стороны: "-...жениться необходимо каждому человеку," - а с другой; "Женишься, а потом, чего доброго, попадешь в какую-нибудь историю".

Отсутствие генетической предрасположенности навсегда отрезает человеку дорогу к свободе, к этой же категории относятся индивидуумы, имевшие благоприятную генетическую предрасположенность к умственной деятельности, но не получившие должного развития, однако, отрицательное воздействие при этом должно быть крайне жестким.

Несомненно, воздействие среды в раннем возрасте оказывает наибольшее влияние на процесс формирования личности, однако, уже приобретенная способность принимать решения вполне, может быть впоследствии по тем или иным причинам утрачена; от нее можно просто отвыкнуть, например, в результате многолетней привычки к жизни по строгим правилам, когда самостоятельные действия сильно ограничены. Этим объясняются большие трудности, возникающие при адаптации к гражданской жизни профессиональных военнослужащих, уволенных из армии или списанных на берег моряков, совершенно неспособных, порой, наладить даже простейший быт.

Есть и другие факторы среды влияние которых, порой столь велико, что на них следует остановиться более подробно.

Начнем издалека, с концентрационных лагерей. Психологи и врачи психиатры имевшие возможность (и несчастье) проводить наблюдения, так сказать, изнутри, будучи сами заключенными, (которым посчастливилось выжить), описывают очень интересные (чудовищные с человеческой точки зрения) изменения психики, которые происходят с людьми во время адаптации к лагерной жизни. Острый дефицит элементарных жизненных благ, таких как еда и тепло, плюс крайне тяжелая работа, и полнейшая неопределенность личного будущего, приводят к значительному, или даже полному регрессу личности. Люди теряют способность говорить и думать о чем-либо другом кроме еды и тепла. (5)

3. Фрейд утверждал: "Попробуйте одновременно заставить голодать некоторое количество самых разных людей. По мере нарастания настоятельной пищевой потребности все индивидуальные различия будут стираться и их место займут однообразные проявления одного неутоленного влечения". Понятно, что в таких условиях ни о какой разумной деятельности не может быть и речи. Человек не может справиться с ситуацией, его "подхватывает" инстинкт самосохранения и ведет, уже не разбирая дороги.

(Но, по мнению Франкла, 3. Фрейд был не совсем прав - некоторым людям все же удавалось сохранить все свои человеческие качества и даже способность к самопожертвованию ради спасения других в самых нечеловеческих условиях, но их было немного.)

Обратимся теперь, к столь нелюбимому классиками марксизма, Мальтусу. Он правдиво описал "идиллическую" жизнь на небольших южных островах: ограниченность земли приводит к пищевому дефициту, что, в свою очередь, ведет к чудесам (на наш взгляд) жестокости. Родственные чувства притуплены: родители не заботятся о детях, дети о родителях, в особенно тяжелые времена, съедают младенцев, межплеменные войны заканчиваются "банкетом" победителей, где главным блюдом являются побежденные.

Из этих примеров можно сделать вывод, что даже цивилизованный, интеллектуально и культурно развитый человек, оказавшись в экстремальных условиях, имеет весьма высокие шансы регрессировать, как личность до примитивного состояния, что делает понятным, и вполне оправданным, поведение островитян, описанное Мальтусом, которые, изначально, находятся в аналогичных условиях и понятия не имеют о том, как должен вести себя культурный человек.

Заметим, что точно так же ведут себя, в похожих условиях, и другие "виды животных. Если, например, крысам позволить свободно размножаться на небольшой ограниченной территории, то, при достаточно высокой плотности популяции, мы будем наблюдать картину, сильно напоминающую островную жизнь: по мере уплотнения, будет возрастать напряженность взаимоотношений, самки будут проявлять все меньшую заботу о потомстве, а самцы, все большую агрессивность, все кончится массовыми драками, в которых выживут, естественно, сильнейшие.

Биологический смысл этого явления вполне понятен: в экстремальной ситуации следует отбросить все лишнее и отдать все силы борьбе за личное выживание, тем самым получить шанс адаптироваться к новым условиям.

Эти примеры лишний раз показывают, как недалеко ушел человек в своей цивилизации от других видов, населяющих нашу планету, и что законы природы едины для всех ее обитателей, в чем мы еще не раз убедимся в. процессе нашей работы.

Рискну предположить, что люди с пониженным интеллектом и слабыми умственными способностями более склонны к инфантильной ориентации, и более подвержены регрессу, т. к. в большей степени приближаются к истинно детскому состоянию, чем люди с высокими показателями, обладающие потенциальными способностями, которые при наличии возможностей и достаточно сильной мотивации, могут реализовать своё право на свободу и принять ответственность за собственную жизнь, а при отсутствии возможности сохранить, по крайней мере, свободу мысли.

Определение биологического признака. Конечно, разделение на умных решительных людей, и на глупых нерешительных (или решительных в меру своей глупости), до известной степени схематично, генетическая уникальность каждого человека и его личного жизненного опыта, встречаясь с весьма разнообразными жизненными обстоятельствами приводит к великому множеству индивидуальных поведенческих реакций. Но биосфера Земли вообще бесконечно разнообразна и, тем не менее, всё это разнообразие складывалось, развивалось и существует в строгом соответствии с законами природы, подчиняясь статистическим закономерностям и описано в современной теории эволюции. Нам, чтобы использовать методы и закономерности этой науки, следует определить биологический смысл исследуемого нами признака:

Способность принимать решения является непрерывным поведенческим фенотипическим признаком, в большей или меньшей степени присущим в норме всем представителям вида, слагаемым из генетически контролируемых умственных способностей: способности к решению задач, способности к механическому запоминанию, обучению, общению и т. д., которые составляют интеллект, и приобретённой в процессе жизни суммы знаний и жизненного опыта, из чего следует, что способность принимать решения является биологическим признаком, в значительной степени формируемым средой.

ПСИХОЛОГИЯ

Согласно представлениям современной психологии личность каждого человека имеет сложную тройственную структуру: (Оно, Я, сверх-Я по Фрейду; Ребёнок, Взрослый, Родитель (по Берну).

Структура состояний Я Упрощенная диаграмма

"Состояние, Я Родителя, содержит установки и поведение, перенятые извне, в первую очередь от родителей. Внешне они часто выражаются в предубеждениях, критическом и заботливом поведении по отношению к другим. Внутренне они переживаются как старые родительские назидания, которые продолжают влиять на нашего внутреннего Ребёнка.

Состояние, Я Взрослого, не зависит от возраста личности. Оно ориентировано на восприятие текущей реальности и на получение объективной информации. Оно является организованным, хорошо приспособленным, находчивым и действует, изучая реальность, оценивая свои возможности и спокойно рассчитывая.

Состояние, Я Ребёнка, содержит все побуждения, которые возникают у ребёнка естественным образом. Оно также содержит запись ранних детских переживаний, реакций и позиций в отношении себя и других. Оно выражается как "старое" (архаичное) поведение детства."(6) Это состояние содержит черты свойственные ребенку: импульсивность, беззащитность, обаяние, доверчивость, эгоизм, агрессивность, боязливость, подлость, вера в волшебство, упрямство, бесконтрольность, снисходительность к себе, отсутствие внутреннего цензора, страсть к наслаждениям, неспособность принять ответственность за свою жизнь и т. д.

Личность человека представляется чем-то вроде трёхликого Януса, каждый раз поворачиваясь к действительности одним из своих трёх лиц, причем в случае диалога с другим человеком, одно из трех лиц первого обращается конкретно к одному из трех лиц второго человека.

Взрослый/Взрослый

1. Какой начальный оклад у этой должности?
2. Десять тысяч долларов.

Ребёнок/заботливый Родитель

1. Я так волнуюсь за моего сына, что не могу сосредоточится на этом отчете.
2. Вы можете раньше уйти с работы, чтобы навестить его. (6)

В этих примерах ответ получен именно от того "лица", кому адресовано обращение, но если ответит не то "лицо", возникнет напряженность.

1. Босс: Который сейчас час?
2. Секретарь: Вы вечно торопитесь!

1. Джон: Давай повеселимся.
2. Мария: Ты можешь хоть когда-нибудь быть серьезным?

Кроме того, состояние Я Ребёнка имеет также тройственную структуру: Приспособившейся Ребёнок, Маленький Профессор, Естественный Ребёнок.

Приспособившийся Ребёнок - переживания и родительские наставления, которые влияют на Ребёнка

Маленький Профессор - появляющийся в Ребёнке Взрослый

Естественный Ребёнок - Естественный Ребёнок в Ребенке (6)

Приспособившейся Ребёнок - это состояние, Естественного Ребенка, адаптированное к условиям и требованиям окружающего мира, это, например, еда по установленному расписанию, соблюдение правил этикета и т. д.

Маленький Профессор - это проявление интуитивной мудрости, которая, однако, из-за недостатка знаний и опыта не всегда даёт возможность правильно оценить обстоятельства. Ребёнок, например, может правильно рассчитать, как заставить маму улыбаться, но поиски залежей нефти во дворе не принесут желаемого результата.

Естественный Ребёнок - это состояние, Я Ребёнка, не изломанное воспитанием и не обремененное умственными упражнениями, а потому реагирующее самым непосредственным и естественным образом.

Состояние, Я Ребенка, появляется почти сразу после рождения, потом Я Родителя, когда ребёнок, играя, подражает взрослым. Последним формируется Я Взрослого "-..по мере того, как ребенок старается осмыслить окружающий мир"(6).

Гармонично развитый человек способен выбирать, из какого состояния предпочтительнее действовать в каждом конкретном случае, и легко переходит от одного состояния к другому. В привычных ситуациях он стремится действовать из наиболее подходящего, на его взгляд, состояния, и если оно выбрано адекватно обстановке, это снижает напряженность, гармонизирует отношения и несомненно способствует успеху. Он, например, с детьми, как правило, Родитель, на работе - Взрослый, с женой, возможно. Ребенок.

Э. Берн отмечает возможность игры в какое-либо состояние. (7) Вероятно из любого состояния Я можно играть роль другого состояния. Можно, например, представить делового человека изображающего перед партнером детскую наивность и некомпетентность, с целью усы-пить его бдительность, или Родителя, разъясняющего приятелю полнейшую невыгодность рискованного предприятия, на которое тот намерен решиться, заботясь при этом единственно о его безопасности.

В первом случае Взрослый играет роль Ребенка, во втором - Родитель Взрослого.

Несомненно для игры в какое-либо состояние Я необходима некоторая, (порой весьма значительная), доля артистического таланта, в то время как истинное действие из любого состояния происходит совершенно естественным образом. Наш деловой человек, например, после того, как за его партнером закроется дверь, может некоторое время посвятить игре на компьютере, дабы "успокоить нервы" после трудного разговора, или позвонить матери (жене, любовнице, подруге) и пожаловаться на трудности бизнеса. Нечего и говорить, что переход в истинное состояние, Я Ребенка, не потребует никаких усилий.

Бывает, что одно из состояний, Я, имеет "жесткие границы", в таком случае личность стремится действовать всегда только из этого состояния "Такой человек всегда либо Родитель, либо Взрослый, либо Ребенок." (6)

Иногда, одно из состояний Я ослаблено, в таком случае личность человека будет лишена тех качеств, которые несет с собой соответствующее состояние.

"Для некоторых людей, преобладающее состояние Я становится главной характеристикой их профессии: священники в, основном, Родители, диагносты, как правило, Взрослые, а клоуны - Дети." (8)

Но иногда, дабы избежать напряженности, а то и конфликта, в силу жизненных обстоятельств или внутренних побуждений, человек вынужден играть - не свою "роль", в этом случае он или научится действовать из нового состояния, или "наломает дров."

Например, на вопрос покупателя: "Сколько стоит эта вещь?" - возможно, продавцу хочется ответить из состояния, Я Родителя: "Вы что, читать не умеете? Там всё написано!" Но здравомыслящий продавец, опасаясь потерять место, может быть ответит из состояния, Я Взрослого: "Три рубля."

Но иногда такое "перевоплощение" требует значительных усилий. Например, если человек, привыкший действовать из состояния Я Ребенка, решит "повзрослеть", то вместо Взрослого, скорей всего, получится Маленький Профессор, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Возможно, для того, чтобы сменить "роль", ему понадобится получить дополнительные знания и опыт, и, если он на это способен, то может достичь успеха. А если нет (если он, например, безнадежно глуп), то действия из состояния Я Взрослого или Я Родителя могут быть весьма затруднительны. В таком случае, сюжет может развиваться как в сказке про дурака, который на похоронах пустился в пляс. Последствия, как не трудно догадаться, были адекватные:

"Как схватили дурака, стали мять ему бока Били, били, били, били, чуть живого отпустили".

После, столь наглядной разъяснительной работы родственников покойного даже дураку нетрудно было понять, что он принял неверное решение:

"Ишь ты, думает дурак, видно я попал впросак".

Выводы были сделаны. В следующий раз он запел "за упокой", но к несчастью это случилось на свадьбе, результат, понятно, был аналогичный:

"Как поймали дурака, стали мять ему бока Били, били, били, били, полумертвым отпустили". Ошибка, и на этот раз была более, чем очевидна.

"Ишь ты, думает дурак, я опять попал впросак". Но на этот раз были сделаны более глубокие выводы. Поскольку самостоятельные действия хронически не удаются, он решил оставить это безнадежное дело и начать критико-вать действия других, т. е. сменить неудавшуюся роль Взрослого на Родителя, оставаясь при этом Ребенком (как часто поступают наши, скажем так, не слишком одаренные умом политики), что оказалось гораздо проще и безопасней:

"И не так селедок ловят, и не так борщи готовят , И не так мосты мостят, и не так детей растят".

И, (как это бывает и с политиками)..., получил всенародное признание!

"Видят люди, слышат люди, как дурак, дела их судит И подумывают так: "Что за умница дурак!"

Видимо, тоже не семи пядей во лбу (как и многие наши избиратели).

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

Высшее здравомыслие наименее здравомыслящих людей состоит в умении покорно следовать разумной указке других.

Франсуа де Ларошфуко

ОБРАЗОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Несмотря на значительное количество останков формирующихся людей, специалисты еще далеки от единого мнения о том, как происходило становление физического типа человека. Еще труднее проследить историю социальных взаимоотношений, и тем более формирование социально-психологических типов, как не имеющих материальных свидетельств, которые можно было бы откопать и изучать. Нам остается только строить догадки и предположения, основываясь на том, какова могла быть экологическая обстановка, и как в подобных условиях существуют современные общества, находящиеся на низких ступенях социального развития.

Формирование вида Homo sapiens, как, впрочем, и любых других видов животных, происходило на протяжении многих веков в опасном и враждебном окружающем мире, существовать в котором, можно было только сформировав определенные поведенческие реакции, которые должны были способствовать выживанию и, следовательно, поддерживаться естественным отбором. Основные из них, несомненно, генетически закодированы (но могут, в значительной степени, корректироваться окружающей средой;.

Повторение зародышем основных этапов филогенеза дает основание предполагать, что процесс формирования поведенческих реакций у ребенка может содержать информацию об опыте выживания, который приобрели его предки, и будет проявляться последовательно от самых ранних форм к более поздним.

Первым появляется у детей поведение, соответствующее состоянию Я Естественного Ребенка, что, вероятно, дает некоторое основание судить о том, какими именно были первые представители нашего вида: боязливые, агрессивные, невосприимчивые к чувствам других, жестокие и т. д. Такими мы видим представителей некоторых обществ, находящихся на ранней стадии социально-экономического развития. Вот как описывает Джек Лондон работу мысли людоеда, аборигена Соломоновых островов в своем "Приключении" - "Вот вам процесс, который происходит в мозгу каждого чернокожего, когда он встречает чужого человека. Его первая мысль - страх: "Не убьет ли его этот чужеземец?" А вторая мысль, раз он видит, что его не убивают: "Не могу ли я, убить его?"... Вполне возможно, что дипломатические отношения между нашими далекими предками носили именно такой, если можно так выразиться, гастрономический характер.

Междемовый (групповой) отбор, поддерживающий общества с наиболее удачной социальной структурой, сформировал определенные поведенческие реакции членов этих социумов. Но для того, чтобы эти социумы образовались, их членам следовало поубавить свою агрессивность по отношению к некой группе людей, т. е. ради совместной защиты идентифицировать себя с неким коллективом, осознающимся как" МЫ", все остальное - неизвестный, опасный и враждебный мир, который следовало бы уничтожить, или во всяком случае, вести с ним постоянную борьбу "не на жизнь, а на смерть". О важности такой идентификации можно судить, например, по знакам отличия, практикуемыми примитивными обществами: это и особая раскраска, татуировки, а иногда и рукотворные физические уродства, как, например, изменение формы черепа или ношение нашейных колец, ведущих к атрофии мышц шеи, и т. д.

Легче всего объединиться в группы по признаку родства, но иногда в коллектив могут быть приняты и чужаки, которые для этого должны пройти сложный обряд посвящения, после которого они признаются полноправ-ными членами общества.

Поведение каждого, кто входит в это "Мы", должно быть предсказуемым и понятным для всех, дабы не вызвать подозрения в том, что затевается нечто опасное, а это, надо полагать, было обычным делом. Некая стандартизация поведения, т. е. зарождение морали, было непременным условием социализации человека.

КРЕСТЬЯНСКАЯ ОБЩИНА

Представим себе некую земледельческую общину, проживающую в умеренно динамичных условиях , состоящую из "тихих обывателей адаптированных к биоценозу ареала" (3). Каждая семья имеет столько земли, сколько в состоянии обработать. Все силы и энергия расходуются именно на эту адаптацию к капризам стихии и, если она не слишком сурова, община, используя знания и опыт накопленный предыдущими поколениями, будет процветать.

Для сохранения существующей "идиллии" "преследуются... нововведения, которых, как правило, не хочет никто" (3), консервируются существующие традиции, взаимоотношения, стереотипы поведения.

Таким образом, общество, сумевшее благополучно справиться со стихией, стремится сохранить существующее положение путём создания монотонной социальной обстановки, оставляющей за каждым своим членом столько свободы, сколько необходимо для личного выживания.

Каждое новое поколение располагает людьми, обладающими самыми разными способностями принимать решения, но система воспитания, и вся дальнейшая жизнь, не способствует их развитию. Тому же, кто несмотря ни на что, желает жить своим умом, остается или быть, мягко говоря, не понятым соплеменниками, или отправиться на поиски возможностей реализации своих способностей, что впрочем, тоже отнюдь но безопасно.

Состояние гомеостаза: все силы уравновешены, процесс, аналогичен стабилизирующему отбору.

Социальная структура общества относительно простая, община состоит из отдельных семей, контакты между которыми незначительны, и регулируются авторитетом старейшин.

Казалось бы, старейшины должны играть роль Социального Родителя, а все прочие члены общины - Социального Ребенка, но на самом деле самостоятельные действия старейшин весьма ограничены. Они являются только хранителями и исполнителями заветов предков. За этим зорко следят все члены общины, из чего следует, что все они играют роль Социального Ребенка, а роль Социального Родителя принадлежит... коллективному разуму давно умерших людей, что зачастую принимает культовые формы поклонения предкам.

Скромная роль старейшин подтверждается тем фактом, что эта должность не передается по наследству и не является выборной, т. е. не важно, умен или глуп человек, и какими качествами обладали его предки, главное, что ему хватило ума дожить до соответствующего возраста, характерные особенности которого - консерватизм, осторожность, склонность к нравоучениям и, просто, физическая близость к прошлому делают человека почтенного возраста наилучшим посредником между миром ушедших и живущих поколений.

Подпись: Социальный Родитель

предыдущие поколения.

Подпись: Социальный Взрослый отсутствует

Подпись: Социальный Ребенок

все члены общины

Теперь посмотрим, что произойдёт в случае нарушения равновесия:

1. Община проживает (или по тем или иным причинам стала проживать) в весьма динамичных ландшафтно-климатических условиях (сочетание различных ландшафтов, смена времён года, разливы рек, и т. д.), вследст-вие чего не имеет подробных инструкций на все случаи жизни от своих предков, что ведет к значительно более либеральному отношению к свободомыслию и нестандартным решениям, -причем степень либерализма имеет прямую зависимость от интенсивности изменений. Такая община находится в процессе формирования всех социально-психологических типов, и имеет хорошие шансы перейти в фазу "динамичного развития".

2. Но положительное влияние динамичных условий на этногенез отнюдь не бесконечно, и ограничено как умственными, так и физическими возможностями общества.

При слишком сильных и продолжительных изменениях окружающей среды (наводнения, засуха, земле-трясение и т. д.) люди могут просто не справиться с обстановкой, причем количество несправившихся прямо пропорционально интенсивности изменений. Способность принимать решения пойдет на убыль, и, если среда "дожмет" кривую за нулевую отметку, произойдёт именно то, что мы описывали в первой главе: люди потеряют человеческий облик, социальные и родственные связи разрушатся, начнется охота на самую доступную добычу, т. е. своих соплеменников и т. д.

Способность принимать осознанные решения исчезает, действиями людей управляют самые примитивные инстинкты (направленный отбор, поддерживающий примитивизацию личности).

Междемовый (групповой) отбор. Но надо иметь в виду, что когда мы рассматриваем не физические параметры, а поведенческие реакции, да ещё у вида, ведущего стайный образ жизни и располагающего индивидуумами, имеющими различную, а порой, и весьма высокую способность принимать решения, картина значительно усложняется и не сводится к механическому уничтожению особей, имеющих "не ту" окраску, не достаточно длинные ноги или мощные зубы. В данном случае, особь может получить шанс на выживание, передавая своё право выбора другим, более способным на это членам общества (что, впрочем, далеко не всегда испрашивается).

Исследователи, изучавшие поведение людей во время катастроф (например, кораблекрушение - часть людей спасается на плотах, ожидать немедленной помощи не приходится, и т. д.), пришли к выводу, что в экстремальных ситуациях личное выживание каждого индивидуума зависит от выживания всей группы, и прогноз будет более оптимистичным в том случае, если удастся организовать социально сильную группу с авторитарным руководством, где личная свобода каждого ограничена в пользу интересов группы. (10) Поэтому перераспределение права на свободу выбора, от менее способных к более способным, внутри группы и установление авторитаризма в условиях избыточного динамизма среды способствует победе в борьбе за выживание и, следовательно, поддерживается групповым отбором. Т. е. групповой отбор становится более значимым, чем индивидуальный.

В этом случае для спасения группы (или хотя бы ее части), люди (или человек), не утратившие еще способности мыслить и принимать решения, должны принять ответственность за выживание всей группы, т. е. действовать с позиции Социального Родителя, например: обобществить остатки еды, поддерживать самых ослабленных (или присоединить их к продовольственным запасам в качестве резерва), мобилизовать всех на рытье каналов или на поиски "земли обетованной "и т. д.

Антропогенный фактор. Но даже, если и с погодой, и с природой все в порядке, это вовсе не гарантирует безоблачное существование, так как люди вполне способны создать экстремальные условия и без помощи небесной канцелярии.

Военные действия влияют на этнос, как еще один фактор среды, значительно усиливающий ее динамизм, и в умеренных количествах способствующий развитию способности принимать решения, т. е. общество или погибнет, или примет условия завоевателей, или научится защищаться, изменив привычные стереотипы поведения на адекватные обстановке.

Проиллюстрируем воздействие этого фактора на примере сказки, "Город мастеров".

Иноземные завоеватели без труда захватывают Город Мастеров, где проживал мирный мастеровой люд. (Персистентное общество, которое не может оказать достойного сопротивления, т. к. преобладает пассивная по-веденческая доминанта.) Часть мастеров ушла в леса (наиболее активная часть населения), жители втайне готовятся к вооруженному контрудару, в подготовке восста-ния принимают участие даже дети (формируется активная модель поведения, кривая перемещается вправо). Горбатый Метельщик, узнав, что его возлюбленную собираются выдать замуж за иноземца, возглавляет подготовку к восстанию (имея способности и весьма убедитель-ный мотив, главный герой изыскивает возможности, принимая на себя ответственность за судьбу города). Наконец, враг повержен, весь город гуляет на весёлой свадьбе у Метельщика, который танцует, гордо расправив плечи, потому что горб... исчез! (что символизирует расправившиеся крылья). А не будь иноземных захватчиков, так бы и мёл улицы горбатым.

Вряд ли, после таких подвигов, он станет всю дальнейшую жизнь махать метлой (это с крыльями-то!) Его товарищи по оружию тоже вряд ли захотят после победы довольствоваться ролью "тихого обывателя". Судя по всему, город ожидает небывалый материально-культурный расцвет, а их соседей крупные неприятности.

НЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА

Вернемся немного назад, к обществам, основные занятия которых не связаны с земледелием (кочевники, охотники, собиратели и т. д.). Социальные процессы, происходящие в них аналогичны таковым во времена катастроф, что связано с большим масштабом .используемых территорий и более жестким и разнообразным взаимодействием с окружающей дикой природой, чем это бывает обычно у земледельцев, а иногда и крайне тяжелыми условиями существования, которые удерживают на очень низком уровне способность принимать осознанные решения у всех членов общества. Это приводит иногда к неспособности действовать с позиции Родителя (и тем более Взрослого) не только по отношению к обществу, но даже по отношению к собственным детям (что и было замечено Мальтусом в жизни островитян).

Однако, такое изменение поведения отнюдь не всегда ведет к вымиранию общества, т. к. может компенсироваться адаптивно ценными, в данных условиях, реакциями, такими как жесткая централизация руководства, идентификация себя с коллективом, вплоть до образования "одухотворенной толпы", описанное Гюставом Лебоном - имеющее целью, объединение всех "Мы" в единое целое, что достигается, обычно, ритуальными песнями, танцами, барабанным боем, зажигательными речами, под действием сильных эмоций и т. д.

"Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление". (11) Люди теряют человеческий облик (если таковой был в наличие), притупляется инстинкт самосохранения (переносится с уровня "Я" на уровень "Мы"), в этом состоянии аффектации или массового гипноза люди способны на все! Это потом они, возможно, будут восхищаться или ужасаться содеянным, а в данный момент, этот единый сверхорганизм способен не думая, не рассуждая бесстрашно идти на врага. И как бы мы не относились к "стадному чувству", его адаптивную ценность в борьбе с враждебным миром, особенно на начальных этапах человеческой истории, трудно переоценить.

Но для того, чтобы не способная соображать "одухотворенная толпа" начала действовать, необходим тот, кто такую способность не утратил и указал бы направление, став поводырем этого слепого, безумного, но легко внушаемого сверхорганизма.

Примитивизация личности, как мы помним, происходит по двум причинам: значительное ухудшение условий существования и избыточное повышение динамизма обстановки. Причем люди, обладающие низкой способностью принимать решения, более склонны к примитивизации личности, из чего следует, что чем хуже, динамичней условия, и ниже способность принимать решения у составляющих толпу индивидуумов, тем она более склонна "одухотворяться", но только в том случае, если имеется вождь, способный выдвинуть, пусть даже безумную, но эмоционально сильную объединяющую идею. Если такового нет, а тяжелая обстановка признается безнадежной, (как, например, в концентрационном лагере), объединения не происходит - каждый остается один на один с личным инстинктом самосохранения.

Нетрудно догадаться, насколько важна способность к "одухотворению толпы" для неземледельческого общества (не утратившая, впрочем, полностью своего значения и в дальнейшем), ведущего, обычно, тяжелую борьбу с окружающим миром, где одной мудростью предков не обойтись.

Возглавляет неземледельческие общества, как правило, один выборный или наследственный вождь племени, окруженный "шестерками", и вполне бесправные рядовые члены, исполняющие роль Социального Ребенка что, впрочем, зачастую, не мешает им, в случае неудовлетворительного руководства, отправить его к предкам набираться ума.

Роль вождя весьма широка и многогранна: наряду с большими полномочиями, он также несет ответственность за все на свете. Социальный Ребенок не способен осознавать ограничения этого мира, поэтому не может по-нять, в состоянии ли был вождь реально воздействовать на обстановку или нет. Члены какого-нибудь племени Бумба-Юмба, вполне, могут съесть своего вождя за недород священного дерева нумба, и не важно, что деревья пострадали от засухи - должен был предотвратить засуху!

Если вождь не глуп и хорошо знает свой народ, он может манипулировать Социальным Ребенком, его веру в волшебство, доверчивость, боязливость и т. д. при помощи всевозможных мистических ритуалов и соответствующей бутафории, призывая в помощь себе разнообразных духов и богов, с которыми он, конечно, "на короткой ноге"

Жизнь вождя племени очень мало отличается от жизни рядовых членов общества, вследствие чего по культурному, интеллектуальному уровню, сумме знаний, различия между ними невелики, да и намерения его отнюдь не всегда альтруистические, поэтому вождя трудно заподозрить в истинно родительском отношении к своему народу. Кроме того, любой человек будет признавать руководство или под воздействием силы, или по убеждению, но убедить, в чем бы то ни было, не склонного к умственной деятельности Социального Ребенка, можно только в том случае, если говорить именно то, что он хочет услышать, быть для него понятным, т. е. таким же, как он, но, возможно, более энергичным (играть в этом случае трудно, т. к. дети хорошо чувствуют фальшь). Логичнее предположить, что любимый своим народом вождь - это не заботливый добрый и справедливый Родитель (ребенок жесток и эгоистичен) и, тем более, не расчетливый рационалист и логик Взрослый (недоступный для понимания Ребенком), а скорее велеречивый, интуитивный фантазер Маленький Профессор, играющий роль деспотич-ного и жестокого Родителя, (т. е. такой, каким видит себя на его месте Ребенок), который, так же как и старейшины, не обходится без мудрости предков, но иногда вынужден действовать более самостоятельно, выполняя с большим или меньшим успехом очень важную функцию - организацию слаженной борьбы за выживание общества в условиях избыточного динамизма окружающей среды, с которым в одиночку или небольшой группой (семьей), даже самым решительным из них, не справиться.

На самом деле, в силу огромного разнообразия ус-ловий обитания этносов на нашей планете, мы можем наблюдать самые разнообразные варианты и сочетания указанных форм социальных структур, характерных для дофеодального бытия нашего вида, но для этносов, обитающих в более суровых и динамичных условиях, следует ожидать более тесных социальных контактов, и более жесткой централизации руководства.

Именно поэтому, переход в динамичную фазу развития этноса - явление довольно редкое на общем фоне истории существования нашего вида. Условия обитания должны быть благоприятны и достаточно динамичны, чтобы значительная часть общества прониклась необходимостью перемен, но в то же время не настолько, чтобы люди искали спасения в авторитарных формах, подавляющих личную свободу большинства.

ФЕОДАЛИЗМ

Во все времена существования человечества, а особенно, в период натурального хозяйства, земля являлась самым большим богатством. Она не только кормила и одевала, но и была символом знатности и благополучия. Ее любили, называли ласковыми именами. Но мы не будем петь дифирамбы "колыбели человечества", тем более, что она имеет один весьма существенный недостаток, сто-ивший жизни несчетному количеству наших соплеменников, который выражается в том прискорбном обстоятельстве, что... земля не увеличивается в размерах!

Гумилев отмечает, что у членов персистентного общества существует регуляция численности (напр. детоубийство). Иначе и быть не может: в случае неограниченного размножения, количество свободной земли - рано или поздно, исчерпается, нашей пасторальной идиллии наступит конец, и тогда..

Можно, конечно, осушить болото или вырубить лес под пашню, и вообще, более умелый хозяин может получить со своей земли больше, нежели лентяй, однако, даже при очень рачительном использовании, все равно наступит предел.

Для того, что бы увеличить свое благосостояние и подняться на более высокую ступень в социальной иерархии, существовали различные способы (не потерявшие, впрочем, популярности и в наши дни), например, выгодно жениться, или побыстрее проводить в мир иной богатого дядюшку, но самый радикальный способ - это взять в руки оружие и отобрать землю у более слабого соседа. Что, собственно, и происходило сплошь и рядом в не столь уж далеком прошлом. Да и сейчас еще, кое-где порой,.. но об этом в дальнейшем.

Результаты воздействия дикой природы и антропогенного фактора на наш этнос существенно отличаются. Удары стихии создают тяжелые условия для всех членов общества, и меры борьбы с ними носят чисто приспособительный характер - на ураганный ветер с топором не пойдешь! Другое дело - "выяснение отношений" между людьми, требующее известной активности, и более высокой способности принимать решения, нежели в борьбе с дикой природой.

В случае проблем с иноземными захватчиками у общества есть надежда на "Метельщика", который, возможно, организует коллективный отпор врагу, что аналогично борьбе с природными катаклизмами, но если борьба разворачивается внутри общины, то в этом случае помощи ждать неоткуда, каждый остается один на один с обстоятельствами и вынужден полагаться на собственные способности, т. е. включается на полную мощность обычный естественный отбор, не смягченный социализацией общества, принимающий зачастую крайние формы прямой схватки с соответствующими последствиями.

В результате получат преимущества наиболее решительные и агрессивные индивидуумы, которые мечом и (или) языком владеют лучше (или уж во всяком случае не хуже), чем плугом.

Проигравшие в борьбе за землю ухудшили свое положение, что снизило их способность принимать решения и вынудило полагаться на волю более способных победителей, которые, соответственно, улучшили свои условия, а, следовательно, получили более широкие возможности для совершенствования способности принимать решения.

антропогенный фактор

крестьяне дворяне

Такое неравнозначное воздействие антропогенного фактора на членов общины привело к дифференциации общества, усложнению его социальной структуры и расслоению - на пассивную ведомую группу, состоящую из крестьян, и активную ведущую - образовавшую дворянское сословие; средние варианты отбором не поддерживались (дизруптивный отбор); слишком самостоятельный крестьянин либо уничтожался, либо становился дворянином, а разорившийся дотла дворянин, должен был погибнуть на войне, либо на дуэли, удалиться от мирской суеты, или свести счеты с жизнью, но назад в крестьянскую простую жизнь дороги для него не было.

Конечно, жизнь простых земледельцев в период феодализма существенно отличалась от жизни островитян, заключенных концентрационных лагерей, и тем более, лабораторных крыс, но нетрудно заметить и некоторые общие черты: постоянная забота о самом необходимом, а порой, и настоящая борьба с голодом, проблемы личного выживания, - все это, явно, не способствовало ни развитию интеллекта, ни высоких моральных принципов, ни способности делать выбор; т. е. феодализм не принес им ничего существенно нового, разве, что кормить теперь приходилось не только свою семью, но и своего хозяина -взамен на его покровительство и защиту от внешней угрозы.

Дворянское сословие, обеспечив себе независимость от капризов стихии и, в значительной степени от материальных проблем, получило возможность сконцентрировать свои усилия на защите своей земли (и захвате чужой). Они и были главными действующими фигурами всевозможных военных конфликтов, где уклониться от принятия решений можно было только одним способом -перейти в лучший мир. Если солдат рисковал только своей жизнью, исполняя приказы командования, то представители высших сословий брали ответственность и за собственную жизнь, и за жизнь своих подданных, и за судьбу своего города, своей деревни, своей страны... Такая интенсивная тренировка способности принимать решения привела к тому, что в свободное от боевых действий время, энергия и умственные способности высшего сословия создавали высочайшие образцы дворянской культуры, недостижимые даже в современных экономически развитых странах.

Итак, глубокое средневековье: натуральное хозяйство, бесконечные войны за передел земли. Распадаются одни государства, возникают другие, объединяются мелкие землевладельцы для совместного отпора врагу, потом, передравшись между собой, вновь распадаются, в таких условиях, ни о каком законе, кроме Закона Силы не может быть и речи.

Хорошо знакомые атрибуты того времени: неприступные замки, лязг оружия, рыцарские турниры, культ силы и безрассудной храбрости, чрезвычайно низкая цена человеческой жизни и, конечно, единовластие. По-другому и быть не может; хорошо известно, что военная система может быть построена только на единоначалии. В армии демократия в принципе невозможна: пока парламент, квалифицированным большинством, будет решать какой фланг следует укрепить, правый или левый, война может и закончиться... В гражданской жизни избыточный динамизм периода дележа Земли-матушки также способствовал формированию сильной социальной структуры, хотя, конечно, не такой жестокой, как армейская.

Аристократия, вместе с собственностью на землю, обеспечила себе, в той или иной форме, также собственность и на тех, кто эту землю обрабатывает. К собственности можно относиться по-разному: можно с позиции Ребенка - промотать, пропить, прогулять; можно с позиции Взрослого - продавать, покупать, закладывать, т. е. обора-чивать на рынке. Но поскольку рынок не развит, разумное отношение к собственности при натуральном хозяйстве может быть только, истинно родительским - оберегать и приумножать, чему способствовала, также, замкнутость дворянской касты, ее высокий интеллектуальный, культурный и материальный потенциал.

Вместо недостаточно оперативных предков, роль Социального Родителя, вместе с правом на собствен-ность, перешла к дворянскому сословию, его родительское отношение к крестьянам не оставило последним ничего иного, как роль Социального Ребенка (как мы помним, ответ из другого состояния создает напряжение, которое, в данном случае, чревато для простолюдина печальными последствиями), усугубляющуюся тяжелыми условиями существования, и избыточным, для него, динамизмом обстановки.

дворяне.

отсутствует

крестьяне

Завоевание новых земель предполагает, так же завоевание народов, проживающих на этих землях, принадлежащих к различным, порой враждебным, племенам, "разборки" между которыми, крайне невыгодны землевладельцу, желающему самому решать - кто друг, а кто враг - ему и его людям, агрессивную энергию которых, ему выгодно направить против собственных врагов. .В результате, объединение по признаку родства, постепенно заменяется объединением по территориальному признаку под единым руководством, что достигается, как силовыми методами, так и идеологической работой, внедряющей в сознание людей такие понятия, как "Родная Земля", "Родина" (включающая всю территорию), а также национально-патриотические идеи, любовь к руководству (царю, императору, хану, князю и т. д.), обращением всех в единую веру, призванную укреплять новую мораль и т.д.

Новый Социальный Родитель, обладая значительной силой, мог себе позволить не очень задумываться, насколько он нравится или не нравится, своей собственности (собственным крестьянам). Однако, уважая чувства любителя сказок - Социального Ребенка, он также использовал для укрепления своей власти мистический ореол, особенно плотно окружавший фигуру самого главного аристократа-- монарха, которая, конечно, гораздо сложнее, чем просто главнокомандующего армией, кем он, зачастую, являлся чисто номинально, да и правил он не всегда, зато всегда был - символом нации (с которым, между прочим, не спешат расстаться и некоторые современные, весьма развитые государства).

Очевидно, мистификацня царствующей персоны несет ту же функцию, что и мистификация в дофеодальном мире и имеет своей задачей воздействовать, как на любителя волшебства Социального Ребенка, так и на инфантильную часть личности дворянина, и создает в подданных уверенность, как бы мы сейчас сказали, в легитимности существующей власти и единстве нации, что было весьма существенно для полудетской души простых крестьян и воинственных неуживчивых дворян.

О силе, а, следовательно, и важности такого воздействия говорит и тот факт, что люди в своих фантазиях, оформленных в сказках, очень часто используют образы вымышленных царствующих особ, со всей полагающейся атрибутикой. Король, правда, зачастую дурак и самодур, но принцы и принцессы, как правило, божественно прекрасны, в чем нетрудно прочитать надежду на то, что сле-дующий монарх, а, следовательно, и жизнь его подданных, станет гораздо лучше нынешней.

Разделение общества на специализированные группы имело глубокий адаптивный смысл. Земельный дефицит привел к весьма высокой военизированности общества, возрастанию динамизма обстановки, что в свою очередь, привело к возникновению двух сословий, разделенных огромной культурной и материальной пропастью, но, тем не менее - совершенно необходимых друг другу.

Крестьяне создавали материальную основу общества, базу для развития дворянской культуры. (При нали-чии средств и времени можно подумать о высоком). Дво-ряне, в свою очередь, располагали возможностями для тренировки способности принимать решения и с боль-шим или меньшим успехом управлять своими владениями, и защищать свои земли.

Такое разделение труда, потеря свободы (остатков свободы, т. к. по большому счету, ее никогда и не было) частью общества в пользу другой, более способной части, установление жесткой централизованно-монархической власти есть не нечто исторически ублюдочное, созданное, как привыкли мы думать, путем насилия (хотя и не без этого), а естественный исторический процесс, движимый генетической, биологической, психологической сущностью человека и закономерностями развития биосферы земли и, наилучшим образом, отвечающий задачам выживания этноса.

КАПИТАЛИЗМ

Кто был первым участником рынка - нам неизвестно. Возможно, это был древний охотник, поменявший хобот мамонта на рубило, но, с тех пор, торговые отношения стали постоянными спутниками человеческой цивилизации, проявляясь в большей или меньшей степени при всех режимах, и при любых формах собственности, встречая, иногда, сильное сопротивление со стороны приверженцев натуральной формы хозяйства.

Главенствующее положение, которое занял капиталистический рынок в XX веке, было достигнуто в нелегких боях с феодализмом.

Чтобы организовать собственное дело, необходимо преодолеть инерцию привычного бытия, обладать способностями, изыскать возможности, т. е. быть (или стать) достаточно свободным человеком.

Но наиболее свободная часть общества - представители высшего сословия, мало подходили для роли буржуа. Гордые, консервативные и крайне обидчивые дворяне признавали чуть ли не единственным достойным занятием - военную службу, что было смыслом их существования. Еще можно было состоять на государственной службе, заниматься изящными искусствами, наукой, но уж никак не торговлей! В случае потери состояния дворянин охотнее пускал себе пулю в лоб, чем становился за прилавок. Кроме того, кодекс чести был настолько суровым, что, возьмись за первоначальное накопление капитала только дворяне - они перебили бы друг друга на дуэлях гораздо раньше, нежели Маркс и Энгельс взялись предсказывать неизбежную гибель капитализму, пугая весь мир жуткими призраками. Поэтому капитализм зарождался и развивался, отнюдь, не в дворянских особняках.

Низшее сословие, как мы выяснили, в целом не располагало ни особыми возможностями, ни способностями, но генетическая изменчивость, поставляющая в каждом поколении потенциально способных людей, давала шанс некоторым представителям нетитулованной части населения стать свободными людьми.

Как мы видим из рисунка, некоторая часть людей даже в тяжелых условиях существования сохраняет весьма высокую способность принимать решения, но и не все крестьяне перебивались "с хлеба на квас", кое-кто жил при хозяевах в господских домах, ни в чем не нуждаясь, а кому-то своим трудом удалось создать для себя и своей семьи вполне приемлемые условия существования, да ведь и хозяева бывали разные...

Одному Богу известно, сколько изобретательности и веры в себя требовалось простолюдину, чтобы вырваться из нищеты и из-под дворянской опеки и утвердиться в новых экономических отношениях, но для внутренне свободного человека обретение внешней свободы, столь заманчивая перспектива, что порой становится смыслом жизни.

Сословие, объединяющее владельцев подвижного капитала, весьма динамично - кто-то за день разорился, кто-то за ночь разбогател, поэтому границы между владельцами подвижного капитала и низшими сословиями относительно проницаемы и не дают возможности буржуа сформировать замкнутую касту на манер дворянской. Кроме того, Меркурий не интересуется генеалогическим древом сторон: главное - прибыль, поэтому владелец подвижного капитала терпим ко всевозможным меньшинствам (и большинствам): к политическим, религиозным или любым иным убеждениям; цвет купюры и ее достоинство, для него гораздо важнее цвета кожи и достоинства ее владельца; будь он хоть зеленый муравей пятиметрового роста, верующий в Священного Мотыля - только бы общение с ним сулило выгоду.

Все эти обстоятельства, да еще наследственные привилегии высших сословий, стоящих "костью в горле" нарождающемуся капитализму, сделали из владельцев подвижного капитала последовательных и упорных борцов за всеобщее равенство и отмену привилегий.

Идея "государства равных возможностей" родилась, вовсе, не из соображений некой высшей справедливости (которой вообще не существует), а из экономической целесообразности, диктуемой условиями капиталистического рынка,

Во времена натурального хозяйства - традиции, авторитет старейшин, воля земельных собственников и монархов, в конечном счете, как правило, оказывались более существенным аргументом, чем любые писаные законы. Но законы рынка далеко не всегда совпадают с традициями и мнением авторитетов.

Капиталистические взаимоотношения требуют единых правил игры для всех участников процесса, разрабатывать и контролировать их выполнение должны сами владельцы подвижного капитала - больше некому.

Дворяне регулировали отношения между собой при помощи кодекса чести, с соседними государствами -"огнем и мечом", с крестьянами - кнутом, и никакой, особой, потребности в Законе они не испытывали.

Крестьяне в подавляющем большинстве едва ли могли прочитать слово "закон" и, действуя с позиции Ребенка, больше склонны были полагаться на Царя-Батюшку, чем на какие-то непонятные закорючки. Политические и экономические интересы Социального Ребенка не распространяются дальше простого желания: поменьше работать - побольше получать, и методы их известны, и далеко не всегда законны; сжечь барский дом, устроить забастовку или массовое шествие, поломать машины, разграбить магазины, но, часто ли приходится слышать, чтобы на подобных мероприятиях, кроме требований повышения заработной платы или сокращения рабочего дня, или лозунгов типа - "Долой" (правительство, самодержавие и т. д.) предлагалось, например, принять гражданский кодекс, или изменить статью уголовного, или усовершенствовать конституцию?

Известно, что первоначальное накопление капитала происходит далеко не всегда законными методами, но даже, если человек не прочь изъять "лишние" деньги там, где они плохо лежат, он все равно, непременно, будет возражать против аналогичных манипуляций с его собственными деньгами и постарается защитить их всеми средствами от любых поползновений кого бы то ни было. Можно, конечно, кого-то купить, кому - то пригрозить, а кое-кого и убить, но, точно также могут поступить конкуренты. Поэтому, большинство здравомыслящих бизнесменов, постепенно, перемещает свою деятельность в сторону менее опасного, но более предсказуемого легального бизнеса, призывая на помощь общественность и совершенствуя законы, что, несомненно, идет на пользу всего общества.

Хорошо известно, насколько взаимосвязаны и взаимозависимы все элементы капиталистического рынка, вследствие чего, процветание каждого, возможно только на основе баланса интересов всех участников, для чего собственно и нужна демократическая процедура выборов органов власти, т. е. демократия, как таковая, и никакой другой вселенской, общегуманистической сверхзадачи (которую, вероятно, видят некоторые поклонники демократии) у нее нет.

Несмотря на интенсивность и разнообразие методов, конкурентная борьба за обладание подвижным капиталом происходила (и происходит) в значительно более мягкой форме, нежели борьба за землю. Это ведь только земля не увеличивается в размерах, и чтобы ею завладеть надо кого-то уничтожить, но подвижный капитал можно увеличить, не прибегая к столь радикальным методам, тем более, что к виновнику потери капитала, далеко не всегда применимы силовые методы. Не станет же, например, гончар поднимать упавший спрос на свои горшки при помощи оружия!

Кроме того, с соседом можно или воевать, или торговать, одновременно - и воевать, и торговать никому не удавалось. Можно, конечно, воевать с одним, а торговать с другим, однако, без сомнения, эффективность торговых отношений тем выше, чем меньше идет в ход оружие.

В новых экономических условиях можно разбогатеть, не имея ни одного квадратного сантиметра земли. Земля превращается из Матушки, Кормилицы-Поилицы, в обычный товар, ради приобретения которого, совсем не обязательно полить его кровью. И, вообще, война не является его любимым развлечением, поэтому буржуа, мягко говоря, не слишком воинственен и патриотичен, и к тому же "легок на подъем", готовый в любой момент сменить место жительства и вложения капитала, если это выгодно, не рассматривая при этом государственные границы, как непреодолимое препятствие.

Эти обстоятельства породили еще одну, очень важную, черту социального поведения, отличающую владельцев переменного капитала от земельных собственников эпохи натурального хозяйства - миролюбие.

Действительно, трудно представить, чтобы владелец фабрики приветствовал войну с государством, на территории которого, он имеет рынки сбыта или поставщиков сырья (можно, конечно, воевать для того, чтобы эти рынки и сырье получить, но об этом в дальнейшем), более того, он заинтересован в его экономической, политической стабильности и процветании, что порождало у владельцев подвижного капитала настоятельную потребность влиять на внешнюю политику своего государства, дабы поубавить его патриотично-воинственный пыл, куда они, по причине низкого происхождения, обычно, доступа не имели.

Динамизм и разнообразие капиталистического рынка порождает все новые и новые, ранее не существовавшие профессии. Любой человек, как уникальная лич-ность, может обладать способностями необходимыми в данный момент на рынке (если, конечно, сможет их обнаружить, развить и продать). Более того, каждый человек является потребителем товаров и услуг, что вынуждает всех участников рынка желать ему доброго здравия, а самое главное платежеспособности, и делает каждую лич-ность потенциально ценным участником Рынка а, следовательно, многократно повышает цену человеческой жизни, по сравнению со всеми предыдущими временами.

Приобретение внешней свободы, но личной инициативе или в силу обстоятельств, само по себе, вовсе не является ни наивысшей целью, ни наивысшим благом., как почему-то принято считать в современном мире. Хозяин заботился о кормившем его крестьянине, хотя бы, как о дорогом и сложном орудии труда, и был крайне не заинтересован, чтобы тот умер от голода и болезней. Приобретя свободу, человек так же приобретал "в нагрузку" полную ответственность за. свою жизнь, т. к. больше во всем мире не оставалось человека, располагающего достаточно широкими возможностями, кровно заинтересованного в его личном выживании.

Самостоятельное жизнеплавание, без руля и ветрил - занятие весьма рискованное, бурная стихия капиталистического рынка может крепко посадить на мель или вдребезги разбить того, кто не привык стоять у штурвала собственной жизни, или если просто не повезло.

Часть общества, выделившаяся, главным образом, из низшего сословия под воздействием нового антропогенного фактора, снова разделилась на более и менее способных к самостоятельной жизни людей, образовав, соответственно, класс собственников подвижного капитала (буржуа) и наемных работников, часть из которых, наименее способные (и наименее удачливые), оказались в еще более печальном положении, нежели крестьяне, опекаемые хозяином, что привело к дальнейшему снижению способности принимать решения.

антропогенный фактор | крестьяне

дворяне

наемные рабочие

Те же, у кого хватило способностей, чтобы договориться с госпожой Удачей, дабы не потерять ее расположение, должны были постоянно тренировать свои способности принимав решения и объективно оценивать реальность, не слишком полагаясь на милость столь капризной особы.

"Не вписавшихся в поворот" было (и есть) немало, но в целом, ]шансы преуспеть более высоки у людей, способных объективно оценивать реальность, сознавая ограничения этого мира, спокойно рассчитывать свои возможности, т. (. действовать с позиции Взрослого в сво-ей деловой жизни.

Действительно, мольбы и надежды на чудо и "доброго дядю", свойственные Ребенку, как и деспотизм или покровительство Родителя, в условиях капиталистического производства, оказываются обычно менее эффективными, и могут служить только дополнением к спокойному анализу реальности и принятию тщательно взвешенных решений, направленных на получение максимальной прибыли.

Развитие торговли положило начало формированию нового сословия, приближающегося по способности принимать решения к высшим сословиям, и действующего из состояния Я Взрослого. В результате началось формирование отсутствующего при натуральном хозяйстве Социального Взрослого - расчетливого и прагматичного приверженца законов, свободы и демократии, мечтающего о мире и демократии во всем мире, которого, не так-то легко, запугать или убаюкать сказками, мистическими ритуалами и нравоучениями Социального Родителя, или разжалобить проблемами Социального Ребенка (с которым, он все же вынужден считаться, избегая нестабильности).

Социальный Взрослый не отличается ни гордостью, ни щепетильностью, ни особой честностью, по причине низкого происхождения и условий Рынка, требующих изрядной гибкости и изворотливости, вследствие чего, его нравственные принципы (и духовная жизнь) оставляют желать много лучшего.

дворяне

буржуа

крестьяне, наемные рабочие

Это уже потом, в процессе жестокой конкуренции, выяснилось, что честность, порядочность, надежность - весьма дорогой товар, и даже в современных, весьма, развитых обществах он не всем по карману.

Можно назвать много весьма неприятных "родимых пятен" капитализма: это - и безработица, и засилье рекламы, и бесконечное публичное перетряхивание "грязного белья" известных особ, и многое многое другое. Возможно, кому-то больше по-сердцу чинность, благолепие, патриотизм, единство нации, свойственные феодализму. Но есть ведь и другое: воинственность, чиновничий произвол, беззаконие, кастовое деление, что лучше -это дело вкуса. Государство - многоуправляемая система, а потому в принципе не может быть идеальным.

Главное, на мой взгляд, что дает каждому человеку капитализм, это потенциальную внешнюю свободу, т. е. возможность самореализации, что, несомненно, очень важно для тех, конечно, кому есть что реализовывать, но происходит это, не по воле Дядюшки Сэма или доброй английской королевы, а в силу экономической необходимости.

Свобода - это не "изысканный плод зрелой цивилизации", как утверждал блестящий мыслитель, лорд Актон (12), а единственно возможный способ ее существования.

МНОГОУКЛАДНОСТЬ

Элементы всех экономических укладов появились очень давно - на заре человеческой цивилизации. В дальнейшем, когда какая-нибудь форма социально-экономических отношений выходила, так сказать, из эмбрионального состояния и занимала главенствующее положение, т. е. общество поднималось на более высокую ступень развития, все предыдущие формы не исчезали, а продолжали сосуществовать, изменяясь только количественно.

Современное общество - это слепок со всей пре-дыдущей истории социально-экономических отношений, несущее в себе определяющие их социально-психологические группы. Есть там и "собиратели", их немало бродит по помойкам в любой стране мира, и" охотники" - уличные бандиты, и" феодалы" - всевозможные мафиозные семьи, собирающие "дань" со" своих", добытых в кровавых "разборках" территорий, но, впрочем, не имеющие шансов стать истинными аристократами, т. к. находятся вне закона и не владеют этими территориями, как собственностью.

В докапиталистическом мире все они сосуществовали относительно мирно, но, по мере того, как капитализм набирал .обороты - возрастало напряжение между буржуа и аристократами, вызванное претензиями на власть нового сословия.

Чтобы понять всю глубину пропасти, разделявшей буржуа и дворян, проведем сравнения их нравственных ориентиров

Дворяне

Умереть за Родину высшая честь (патриотизм).

Нет ничего дороже родной Земли.

Необходимо в любую минуту быть готовым погибнуть или убить врага, или лучшего друга (на дуэли).

Лучшая награда - боевая слава.

Честь превыше всего. Работать - позор;

Народ - быдло.

Буржуазия

Родина там, где выше доход (космополитизм).

Земля - обычный товар.

Убийство - преступление.

Нестабильность - угроза потери дохода.

Не обманешь - не продашь. Смысл жизни в работе. Я сам из народа.

Лучшие личные качества:

Искусство компромисса -залог успеха

твердость, бескомпромиссность, сила характера.

Понятно, что при столь разном понимании своего предназначения, договориться о совместном управлении государством было крайне сложно.

Но иногда их интересы совпадали, например, после великих географических открытий XV века, дворяне Европы вдруг обнаружили, что, далеко, еще не вся земля поделена, а торговцам стали сниться сказочные сокровища далеких Индии и Америки. И они, с редким единодушием, на протяжении нескольких последующих веков делили земные богатства, используя свои худшие качества -агрессивность дворян и страсть к обогащению, необремененных моральными ограничениями буржуа, желание всех наказать и подчинить своей воле, Социального Родителя, и стремление побольше извлечь выгоды из создавшихся обстоятельств, Социального Взрослого.

Это, конечно, не уменьшило борьбу за власть между высшими сословиями и буржуа, которая происходила на протяжении нескольких веков с переменным успехом.

Неизвестно, как долго продолжалось бы в мире перетягивание каната власти между воинственными и консервативными земельными собственниками и более мирными и демократичными новаторами буржуа, давая самые разнообразные формы правления: от демократичных торговых городов-государств до абсолютной монархии; и поползновений на мировое господство, - если бы человечество не изобрело паровую машину, что окончательно перетянуло чашу весов в пользу товарного производства, с развитием которого, стала уменьшаться потребность в военных операциях, т. к. производить и продавать оказалось выгодней (и безопасней), чем воевать.

... И закрутилось колесо паровой машины, подминая под себя остатки абсолютизма, вырабатывая вместе с товаром новый стиль жизни, основанный на принципах законности и демократии, и задвигая на задворки политической жизни некогда могущественное дворянское сословие.

РЕВОЛЮЦИИ

В некоторых странах, например, в Дании и Швеции, земельные собственники сдали власть тихо и без боя, но это скорее исключение, нежели правило. Очень трудно найти компромисс между демократией и авторитариз-мом, еще труднее между миром и войной, между законностью и беззаконием. Рано или поздно, возможность компромиссов оказывается исчерпана.

Социальный Взрослый, по объему контролируемой собственности и по способности принимать решения, приближается к высшим сословиям и не желает больше терпеть мелочную опеку и деспотизм Социального Родителя. И в этот момент наступает один из самых тяжелых и опасных периодов в истории каждого государства.

В зависимости от социальной структуры и экономической обстановки, дальнейшие события могут раз-виться по одному из двух сценариев:

Сценарий первый.

В тех странах, где притязания на власть высших сословий были достаточно умерены, и к моменту кризиса буржуазия уже достаточно крепко стояла на ногах, чтобы удержать руль власти, выпадающий из слабеющих рук земельной аристократии, а наемные рабочие достаточно адаптировались к новым условиям (Приспособившийся Ребенок), там передача власти происходила наименее болезненно, но без драки (революции), как правило, не обходилось. Размытые границы между буржуазией и низшими сословиями, их общие корни позволили им в объединенном порыве выдернуть трон из под абсолютизма, давая простор развитию капитализма.

Итак, Социальный Родитель побежден. Пока Социальный Взрослый и Социальный Ребенок торжествуют победу, посмотрим какими качествами должен обладать человек с ослабленным Родителем и сильным Взрослым, и Ребенком.

"...человек получается веселым, творческим, жизнелюбивым и достаточно разумным". И вместе с тем "...действует безо всяких сомнений и настолько изощренно, что за свои проступки (а то и злодеяния) часто избегает кары. Он умеет вести дела таким образом, что порой сам черт не разберет, кто же является автором этих, мягко говоря, неприглядных ловко сработанных авантюр." (13)

Мы видим вполне узнаваемый портрет общества в период первоначального накопления капитала: наряду с бурным развитием науки, торговли, промышленности происходит накопление капитала законными, полузаконными и совсем незаконными методами, которые несомненно использовались и прежде, но значительно ограничивались властью высших сословий. Теперь же воцаряется безраздельная власть чистогана, гонка за золотым тельцом, похожая на марафон без правил, где можно поставить сопернику подножку, раздеть или выбросить с дистанции.

Сильная власть и хорошие законы несомненно нужны, но ни один закон нормально работать не будет, хоть его на всех столбах золотыми буквами пиши, если за его выполнением не будет общественного контроля, осу-ществление которого взяли на себя всевозможные добровольные независимые общественные организации, как, например, общества потребителей, суд присяжных, политические партии и т. д., а самое главное - свободные средства массовой информации. (На государственную власть, как известно, надежда слабая, за ней самой нужен глаз да глаз.)

Общественные организации, развиваясь, совершенствуясь и набирая силу, заняли освободившееся место Социального Родителя, уравновесив тем самым капиталистическое общество, значительно облегчив многие его болезни.

общественные организации

буржуазия

наемные рабочие

Сценарий второй.

Ради упрощения схемы, количественные соотношения различных сословий изображались на рисунках примерно одинаковыми, на самом деле - высшие сословия составляли очень небольшую часть от всего населения.

Наиболее многочисленная группа - это неквалифицированные, низкооплачиваемые, плохо приспособленные наемные работники, в огромном большинстве -это люди, внутренне не свободные, играющие роль Социального Ребенка, но уже не контролируемые Социальным Родителем. Зачастую не имеющие постоянного места жительства, они как бы от одного берега отплыли, а к другому так и не причалили, и тяготели к общинному способу существования, нуждаясь в сильном вожде (отце род-ном), и объединяющей идее. Перебиваясь низкооплачи-ваемым, неквалифицированным трудом или временным заработком, а то и совсем без работы, промышляя воровством, грабежом, попрошайничеством.

Формирование среднего класса происходило постепенно, и если к моменту кризиса власти Социальный Взрослый занимал в обществе лидирующее положение, то события развивались по первому сценарию, но если Социальный Взрослый еще слишком слаб, его союз с Социальным Ребенком может таить большую опасность. Вспомним некоторые черты, которыми обладает инфантильный индивидуум, действующий с позиции постоянного Ребенка: эгоизм, вера в волшебство, жестокость, импульсивность, он не чувствителен к страданиям других людей, не берет ответственность за свою жизнь, не испытывает угрызений совести, не способен анализировать и прогнозировать события, легко поддается влиянию извне.

Именно эти качества, формирующие психологическую структуру Социального Ребенка, и определяют дальнейший ход событий.

Для людей принадлежащих к низшему сословию буржуа - это разбогатевший сосед, брат, сват, ...которого понять несравненно проще, чем надменных аристократов, тем более, что те и вовсе не жаждали снизойти до разговоров с холопами, почитая кнут за лучший аргумент, в то же время, Социальный Взрослый не гнушался разговорами с простым народом и говорил такие красивые слова, как "свобода" и "равенство" (понимаемые, впрочем, этим народом весьма превратно).

Социальный Ребенок был уверен, что стоит изба-виться от жестокого, деспотичного и надменного Социального Родителя - дворянина, как на смену ему придет новый, свой, понятный Социальный Родитель - буржуа. Инфантильные фантазии Социального Ребенка рисовали ему наступление некоего волшебного поголовного счастья, главным сюжетом которого, однако, была возможность плюнуть в морду барону, которому, в течении многих веков, он и его предки кланялись до земли.

Наконец наступила долгожданная свобода, и что же? Волшебная фея выгоняет злую мачеху, вручает приглашение на бал : "А платье, карету и хрустальные башмачки - извольте сами!" А как сами, как!?

Оказалось, что буржуа - это не Родитель, а Взрослый, и Родителем он быть не может (и не хочет): он занят своими делами, зарабатыванием денег, чего и всем остальным желает, и ему нет никакого дела до страданий Социального Ребенка, он их даже понять не может." Вы тоже мечтали о свободе, так пользуйтесь!" Но это только внутренне свободный человек способен использовать внешнюю свободу, внутренне не свободный человек, каковым и является Социальный Ребенок, в условиях крушения всех идеологических подпорок, отсутствии Социального Родителя, который бы указывал, что следует делать, а чего не следует и как дальше жить, получает сильнейший психологический шок, удар, нечто вроде психологической кессонной болезни, которая тем сильнее, чем быстрее было "всплытие". Еще бы! Осуществляется один из самых кошмарных страхов любого ребенка - потеря родительской заботы!

Они - как дети, сбежавшие в лес от жестоких родителей, которым дома так хорошо мечталось - как замечательно они будут жить в лесу. Но лес оказался совсем не таким приветливым и ласковым, каким представлялся в грезах. С наступлением темноты появляются подозрительные тени и шорохи, за каждым кустом начинает мерещиться страшный зверь, и вот они уже бредут обратно, напряженно вглядываясь в темноту, не появится ли за деревьями огонек. Дома их, конечно, ждет порка, но это такая мелочь, по сравнению с ужасом неизвестности пережитым в лесу.

Испробовав, в полной мере, прелести демократии ("бардака", по его мнению), тем более в период первоначального накопления капитала, Социальный Ребенок впадает в черную тоску, его терзает тревога и растерянность, он начинает лихорадочно искать выход из мучительного состояния неопределенности, и уже готов погрузиться на любую глубину рабства, лишь бы избавиться от необходимости делать выбор и принимать самостоятельные решения. Его убогая рабская душонка тянется к любому мерзавцу, кто скажет, что сам знает как жить и его научит, т.е. пообещает стать ему новым Родителем.

По мнению Аристотеля, великое большинство людей - рабы по природе, и если их освобождают от цепей, они не имеют ни нравственных, ни интеллектуальных сил, чтобы взять на себя ответственность за свои действия и справиться со слишком широким выбором между альтернативами, а потому, избавившись от одних цепей, они неизбежно ищут других или придумывают себе новые цепи.(12)

Не менее интересно высказывание Гоббса о том, что люди не стремятся ни к счастью, ни к свободе, ни к справедливости, но превыше всего - к безопасности.

Эгоизм, жестокость, нечувствительность к страданиям других людей, отсутствие угрызений совести Социального Ребенка, заставляет его искать эту "безопасность" в самых опасных, жестоких и кровавых режимах. В силу отсутствия мыслительных способностей, Социальный Ребенок не способен понять разговоры буржуа об инфляции, несовершенстве законов и финансовой политики, ему нужен враг персонифицированный, которого следует немедленно убить, что было обычным делом в период земельной собственности.

Евреи, буржуи, аристократы, интеллигенты - не важно, главное, чтобы они имели признаки отличия, согласно которым, можно было бы сказать - "они и мы". И в инфантильном экстазе коллективной истерии, тупости и жестокости, готов - убивать, убивать, убивать, убивать... до последней капли собственной крови, освобождаясь тем самым от необходимости делать выбор и отвечать за свою жизнь. Но для того, чтобы начать, надо чтобы кто-то указал, кого именно следует бить, т. е. принял на себя ответственность за все содеянное, стал новым Родителем, и таковой всегда находится, он, конечно, не может быть истинным Родителем, обычно это крайне жестокий, низкий и подлый, властолюбивый психопат, играющий, как это н положено "вождю, из состояния - Я Маленького Профессора роль Родителя. Социальный Ребенок выбирает себе такого, чтобы легче было на него списать все свои злодея-ния: "Родитель вон какой, так я по сравнению с ним ангел во плоти"

Эрих Фромм писал: "Все разнообразные формы мазохистских стремлений направлены к одному: изба-виться от собственной личности, потерять себя; иными словами, избавиться от бремени СВОБОДЫ.

Эта цель очевидна, когда индивид с мазохистским уклоном ищет подчинения какой-либо личности или власти." (14) Несомненно, здесь и следует искать причины страстной всепоглощающей любви Социального Ребенка к своему вождю.

Вождизм - очень древняя форма управления человеческим обществом, существовавшая (и существующая) до формирования дворянского сословия. По-видимому, Социальный Ребенок лишившийся Родителя - дворянства, - под действием животного страха перед динамизмом нового уклада, просто возвращается к наиболее естественной для себя форме управления обществом, т. к. мало чем отличается по своим психологическим особенностям, умственным способностям и образу жизни от представителей этих диких племен.

Способы прихода к власти Вождя могут быть самыми различными: от насильственного захвата власти, как, например, генерал Франко в Испании - до демократического всенародного избрания, как, например, Гитлер в Германии, но неизменно пользуются поддержкой самых низких слоев общества, которые вообще не понимают такие буржуазные "излишества", как свободное голосование.

Несмотря на некоторую поддержку капитала, в целом Социального Взрослого такой оборот событий никак не может устраивать, кроме того, легитимность таких вождей, не подкрепленная вековыми традициями наследственного престолонаследия и всевозможной мистической бутафорией, подвергается порой сомнению со стороны других претендентов на пост вождя, что порождает порой целую серию революций, как, например, во Франции, где даже попытки реставрации монархии не могли полностью восстановить почтение к власти, в результате - сами французы сосчитать не могут - сколько у них было революций четыре или пять.

К моменту революции в государстве существует, как бы три совершенно различных общества, различающихся не только способом производства, но и психологической структурой участников.

Свободу можно образно представить в виде сизифова камня, который с великим трудом Сизиф - Социальный Взрослый катит а гору, стремясь достичь вершины, но Социальный Родитель препятствует всеми возможными способами, время от времени, сбрасывая камень в без-дну абсолютизма, но Сизиф не унывает и каждый раз начинает все с начала. С помощью паровой машины работа пошла значительно быстрее, а достижение вершины стало неизбежным событием. Но если Социальный Взрослый недостаточно силен, чтобы закрепиться на вершине, Социальный Ребенок, заигравшись в свободу, в состоянии революционной эйфории, будет продолжать толкать камень все выше и выше!!! А выше... там ничего нет. Наш камень, перевалив через вершину, под радостные вопли Социального Ребенка, с грохотом несется вниз уже по другой стороне горы, и если не удастся его остановить, может достигнуть таких глубин абсолютизма, какие и не снились даже самому жестокому и свирепому монарху.

Социальный Ребенок при этом совершенно убежден, что наконец-то, обрел столь долгожданную полную свободу, и это не иллюзия: он действительно получил необходимую ему вожделенную полную свободу от... СВОБОДЫ!

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА В КАНУН БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ФЕОДАЛИЗМ	КАПИТАЛИЗМ	ОБЩИННО-ПЛЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Оптимальная форма управления монархия	Оптимальная форма управления -демократия	Оптимальная форма управления -(в условиях избыточного динамизма) "вождизм"
Социальный Родитель - дворяне	Социальный Родитель общественные институты(не сформирован или очень слаб)	Социальный Родитель Маленький Профессор, играющий роль Соц. Родителя
___	Социальный Взрослый владельцы подвижного капитала (буржуа)	___
Социальный Ребенок Приспособившийся крестьяне, оставшиеся при хозяевах	Социальный Ребенок Приспособившийся высокооплачиваемые наемные работники	Социальный Ребенок Естественный низкооплачнваемые работники, безработные, люмпен- пролетарии

АНТИЧНЫЙ КАПИТАЛИЗМ

Экономика. Некоторые древние государства, в период бесконечных воин за обладание землей, сделали великое открытие, что пленника можно не убивать, а использовать для хозяйственной пользы, что позволило им свернуть с обычного пути развития и занять совершенно особое место в истории развития цивилизации, и, судя по тому высочайшему уровню, который был достигнут в классической фазе рабовладельческого уклада, выводы о неэффективности рабского труда следует признать сильно преувеличенными.

Использование рабского труда быстро привело к избыткам продукции, которую следовало куда-то девать, но куда же еще, как не на рынок, иного пока никто не придумал.

Мнения антиковедов разделились, одни признают что античная рабовладельческая система совпадает с капиталистической (Т. Моммзен, М. Вебер, Эд Медер), другие находят различия, на основании которых, пытаются доказать, что это не совсем так, но утверждать, что это совсем не так, весьма сложно.

Без сомнения, это была многоукладная система, сильно тяготевшая и развивавшаяся (до поры до времени) в сторону капитализма, который в развитой ее фазе преобладал (причем развитие его шло не как обычно - из города в деревню, а скорей наоборот - из деревни в город).

В результате чего, вся история античных государств пронизана борьбой этих систем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Феодальный уклад был представлен некоторыми хозяйствами, производящими продукт только для внутреннего потребления и не связанными с рынком, кроме того, широко использовался труд людей, находящихся в различного рода крепостной и другой - не рабской зависимости: (некоторые типы илотской зависимости, наследственный барщинный колонат, а также кабальные должники и, пожизненно, зависимые клиенты. (15) На государственном уровне феодальные отношения проявлялись в ведении военных действий, направленных на захват земель, а раздача участков за боевые и другие государственные заслуги укрепляла положение знати, феодальной ориентации, которая несла в общество соответствующие представления о государственном устройстве, и свою мораль: патриотизм, агрессивность, склонность к авторитаризму, единовластию, покровительственное отношение к бедноте, относительную скромность и т. д., что плохо уживалось с миролюбием, алчностью, демократичностью, тягой к развлечениям античной буржуазии.

По мнению Е. М. Шаерман, эта борьба на государственном уровне проявлялась в борьбе армии (феодализм) и сената (капитализм). Император лавировал между ними и, если одной из группировок казалось, что ее интересы ущемлены, императора устраняли, и все начина-лось сначала. (16)

Капитализм был представлен владельцами различной собственности, тесно связанными с рынком: торговцами, ростовщиками, хозяевами ремесленных мастерских (все они, как правило, использовали, в той или иной степени рабский труд) и, конечно, хозяевами товарных рабовладельческих вилл, специализировавшихся обычно в одной (или двух) отраслях (виноградарство, птицеводство, оливководство, животноводство и т. д.), и производивших продукцию, почти исключительно, на продажу, что делало ее, по существу, аналогом капиталистического фермерского хозяйства, а владельца - превращало в фермера, хотя и с "голубой кровью".

Самое главное, что дает возможность судить о степени развития капитализма в период классического рабства, это - большой авторитет общественных институтов и, особенно, совершенная правовая система, игравшие, как это и должно быть при капитализме, роль Социального Родителя, который находился в конфликте со старым Социальным Родителем - аристократией. Впрочем, претензии владельцев товарных рабовладельческих вилл на эту роль были не столь решительными, как того можно было бы ожидать, т. к. превращение в ферму вело к смене социальной роли.

Чем больше хозяин виллы уделял внимания производству (а использование рабского труда требовало неусыпного контроля, античные авторы советовали: если купил дом в деревне, продай городской), чем больше его волновала доходность своего хозяйства, тем меньше оставалось времени и сил на государственную службу, и меньше интересовали славные боевые победы, а больше, - порядок, законность и виды на урожай, т. е. Социальный Родитель превращался в Социального Взрослого.

Кроме владельцев товарных вилл, роль Социального Взрослого играли, разумеется, и все остальные владельцы частной собственности: торговцы, ростовщики, ремесленники и т. д.

Социальный Ребенок состоял из всевозможной городской и сельской бедноты: батраки, колоны, нищие, т.е. люмпены всех мастей, но все они были внешне свободными людьми.

Рабы в нашу систему не попали. Раб, это пленник, "...вырванный из своего родового коллектива и оставленный в живых по меркантильным соображениям победителя, это "живой убитый", существо, потерявшее свою личность, стоящее вне коллектива, полностью лишенное, следовательно, в этом коллективе каких-либо прав." (15) Поэтому раб, просто, не мог играть никакой социальной роли.

Но, конечно, определенная роль у них была, и очень важная, но не социальная, а скорее техническая, они играли роль... двигателя внутреннего сгорания, мощностью в одну человеческую рабсилу, что и позволило капитализму в условиях рабовладения достичь такого расцвета задолго до изобретения паровой машины - ее роль исполняли рабы!

Но крушение античного капитализма было неизбежно (так бывает всегда, когда часть населения исполняет не свою роль). Дело в том, что в отличие от паровой машины или, того же, настоящего двигателя внутреннего сгорания, усовершенствовать человека - невозможно, поэтому увеличение производительности могло идти только по пути усовершенствования организации рабочей силы.

Просто поразительно, как тщательно составлялись античными авторами наставления по ведению сельского хозяйства. Расписывалось все до мельчайших подробностей: как рассчитать необходимое количество рабов для своего хозяйства, во что одевать и чем кормить, где и за сколько все это можно купить, какой объем, и каких работ, может выполнить раб за светлое время дня и в сумерках, чем занять рабов в дождь, и в темное время до рассвета, и т. д. и т. п.

Можно было, конечно, усовершенствовать орудия, используемые рабами, но принципиальная незаинтересованность рабов в труде создавала такие сложные проблемы, что "...на первый план выходила в качестве перво-очередной, решающей задача организация рабского труда, и главное внимание нужно было уделять ей, а не совершенствованию техники и технологии, т. е. материальных факторов производства." (15) Но как бы хорошо ни был организован труд, больше одной рабской силы выжать из человека не удается, а увеличение количества рабов - ведет к увеличению издержек, т. е. к снижению рентабельности

"Владельцы рабовладельческих латифундий попадали в заколдованный круг: чтобы поднять рентабельность хозяйства, нужно было увеличивать поместную администрацию, но это повышало издержки на ее содержание настолько, что поглощало почти весь прибавочный продукт и, хозяйство опять переставало быть рентабельным." (15)

Это и являлось внутренним ограничителем развития рабовладельческого капитализма и не позволило ему сделать мощный рывок вперед (получалось только назад), пока человечество не придумало двигатель, возможности совершенствования которого, не ограничены.

Политика. Экономическое положение неимущего плебса, в некотором смысле , было хуже, чем у раба, гот, по крайней мере, был всегда одет и накормлен, а самое главное, избавлен от свободы выбора (среди рабов, конечно, были и свои "эфиопы" - внутренне не свободные люди, вполне довольные своей судьбой, и свои "Эзопы", готовые платить за свободу даже собственной жизнью), свободный плебей такой "роскоши" не имел, более того, дело усугублялось очень важными факторами: использование рабского труда оставляло очень мало рабочих мест для свободных людей, что делало необходимым бесплатные раздачи хлеба. Это стимулировало отказ от работы вообще, что приводило к переходу части Приспособившегося Социального Ребенка в естественное состояние, и, конечно, не придавало стабильности обществу.

Это был еще один заколдованный круг, из которого обществу очень трудно выбраться: стоило один раз раздать бесплатный хлеб, как его стали требовать постоянно, но чем больше его давали, тем больше было желающих его получить, а если не дать, то неизвестно, что придет в голову голодной толпе, ясно одно, что ничего хорошего ей в голову прийти не может.

Постоянно растущая толпа Естественного Соци-ального Ребенка, желающего получить бесплатный хлеб, пополнявшаяся к тому же вольноотпущенными рабами, достигала гигантских размеров, к моменту прихода к власти в Риме Гая Юлия Цезаря, хлеб получали 320.000 человек! (Цезарь, правда, сократил это число до 150.000. (17) Не удивительно, что экономика страны к тому времени шла к своему закату.

Эта жуткая толпа мало того, что требовала хлеба, она еще требовала и зрелищ, главным образом кровавых, что отлично характеризовало уровень ее нравственности, даже не "земли и работы!", а "хлеба и зрелищ!" Эдакие взрослые детишки, не хотят ни работать, ни учиться, - подавай им сникерсы, мультики и жутики!

Всегда находятся Маленькие Профессоры (они могут выдвигаться из толпы, а могут принадлежать и более высоким сословиям), которые предлагают очень простые решения, понятные последнему пропитому кретину. Иногда, искренне веря в них, а иногда из соображений личной выгоды, они, умело манипулируя этой толпой. могут повести ее на самые гнусные и кровавые дела, на которые, возможно, многие из них, будучи вне толпы, были бы не способны. Как говорил Гюстав Лебон : "В толпе может происходить накопление только глупости, а не ума." И тогда, борьба между партией капиталистов и партией феодалов, тоже зачастую кровавая, может показаться невинной забавой, т. к. на борьбу вышла партия "неандертальцев".

Бывали в античной истории и раздачи земель неимущим, жуткие "народные" бунты, как, например, в Риме восстание под руководством Цинны и Мария, когда грабежи и убийства продолжались в течение пяти суток при закрытых городских воротах (17), бывали и всевозможные кампании по борьбе с роскошью, но до чего не додумался античный Социальный Ребенок, это - до полного уничтожения всех имущих и дележа их добра; то ли, у городской нищеты слишком силен был дух законности, воспитанный на протяжении многих поколений; то ли, они сильно подозревали, что если перебить всех богатых, то кормить его будет уже некому.

Впрочем, у плебеев было достаточно возможностей влиять на политику своего государства вполне законными средствами, но демократия и даже само государство существовали до тех пор, пока существовал имущественный ценз на право голосования, т. е. пока у руля власти находился наиболее разумный слой населения, но как только снимался имущественный ценз и, следовательно, к управлению государством допускался Социальный Ребенок, как, в скором времени, приходил конец - либо демократии, либо - даже самому государству!

Древний Рим пошел по первому пути:"... италийцы дольше, чем где-либо, не допускали до участия в решении государственных дел тех, кто не имел собственности, и как только Рим отклонился от этого правила, он тотчас обратился в монархию..." (17)

Афины - пошли по второму пути: "Афиняне погубили свой город, ибо пытались поставить ведение войны в зависимость от споров на рыночной площади... они часто казнили полководцев, проигравших сражение. С зависимыми от них государствами они обходились с такой несправедливостью, что в итоге утратили свою морскую империю. Богатых они грабили до тех пор, пока не вынудили их сговориться с врагами... после того, как неограниченная власть толпы длилась почти четверть века, от государства, по существу, не осталось ничего кроме имени..." (12)

Сюжет "народного самоуправления" Социальным Ребенком развивался аналогично тому, как если бы малолетние дети взялись управлять автомобилем - горы трупов, машина разбита, хорошо, если вовремя испугались и передали руль Родителю, и счастье, если истинному, а не Маленькому Профессору.

В Афинах опоздали, государственная машина ремонту уже не подлежала.

Борьба феодализма с капитализмом в античные времена велась различными способами, принимая иногда весьма экзотические формы. Так, по свидетельству Плутарха, в древней Спарте, Ликургом была сознательно раз-рушена денежная система, т. к. были изъяты из обращения золотые и серебряные монеты, а оставлены только железные, да еще обработанные уксусом (в раскаленном виде), в результате такая монета",... не представляла ничего завидного, и... даже разбитая в куски, не годилась ни на что..." (18) Торговля, естественно, прекратилась "...чужеземные корабли не заходили в спартанские гавани. В Спарту не являлись ни ораторы, ни содержатели гетер, ни мастера золотых и серебряных дел, - там не было денег."

Более того, Плутарх с восторгом описывает "...во всех отношениях прекрасное, учреждение, совместные трапезы, сисситии, - для того, чтобы граждане сходились обедать за общий стол и ели мясные и мучные кушанья, предписанные законом" (18), от которых нельзя было уклониться или явиться сытым. Эти и другие аналогичные реформы Ликурга в пользу феодализма и в угоду черни, не всех спартанцев приводили в такой же восторг, как и Плутарха, и, однажды, ему (Ликургу) несогласные с его политикой граждане... выбили глаз, так что в дальнейшем на результаты своих реформ он взирал уже одним глазом. (18)

Система античного классического рабства была слепой ветвью в истории развития цивилизации. Античный капитализм, ограниченный в своем развитии, достигнув апогея ".топтался на месте", а его специфические качества, внесенные в общество, находившееся в феодальном окружении (как за пределами государства, так и внутри него), работали как саморазрушающие.

Миролюбие и эгоизм, Социального Взрослого, привели к сворачиванию военных действий и снижению патриотических настроений в обществе, что привело к возможности варварских вторжений извне, а демократизм и свободолюбие - к варварским нашествиям изнутри.

Так замыкался еще один заколдованный круг чем больше развивался античный капитализм, тем меньше у него оставалось шансов выжить.

СУДЬБА РОССИИ

Если не знаешь в какую гавань плыть, то никакой ветер не будет попутным.

Сенека.

"Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте". Великий Шекспир, несомненно, был прав.

Граждане, некоторых других государств, могут со мной не согласиться, но вторым номером я бы поставила повесть о судьбе несчастной России. В ней столько было безумной любви, коварства, безумной же ненависти, предательства, крови, обманутых надежд, да еще все это с российским размахом и в масштабах гигантской страны, что описать всю глубину трагедии было бы нелегко, даже великому драматургу. И я не берусь. Обозначу только некоторые механизмы, которые на мой взгляд вращали колесо истории, определяя ее трагическую судьбу.

Историки называют различные причины октябрьского переворота: это и Первая мировая война, и обнищание народа, и гений Ленина, и утопический бред Маркса, и недомыслие Николая II, и чрезмерный либерализм Временного правительства, и многое другое, и все это верно, но я думаю, что главной причиной были необъятные просторы земли российской.

Многоукладность в России приняла крайне острые формы. 80% населения составляли деревенские жители. В городах, и особенно в Петербурге и Москве, расцветал капитализм (требовавший демократического устройства), который заканчивался, едва ли не тут же, за городскими воротами, во всяком случае, его доля резко сокращалась прямо пропорционально расстоянию от двух российских столиц, а Россия... велика она - матушка.

Социально-психологическая структура российского общества. Переход от натурального хозяйства к капитализму происходил (а кое-где и поныне происходит) по второму сценарию, в более или менее полной форме, во многих странах мира: Германии, Испании, Италии, Франции, Китае, Корее, на Кубе и т. д. и, конечно, в России, где он разыгрывался по полной программе и с наибо-лее трагическими последствиями.

В России разделение на Социального Родителя и Социального Ребенка было очень жестким, крепостное право удерживало Социального Ребенка в состоянии "Приспособившегося", и любые взбрыки Естественного Ребенка (бунты, неповиновение) быстро пресекались.

Развитие рыночных отношений породило Социального Взрослого, а отмена крепостного права освободила из под родительского надзора Естественного Социального Ребенка, в результате чего Социальный Ребенок приобрел полную тройственную структуру.

Структура Российского социума приняла законченный вид, но это не привело к гармонии, т. к. количественное соотношение различных групп в обществе - было крайне не благоприятно. Огромное большинство составлял Естественный Социальный Ребенок, причем его доля катастрофически увеличивалось, к чему это привело, нам хорошо известно, посмотрим, как это произошло.

ДВОРЯНЕ

Исторические факты и художественные произведения классиков дворянской литературы дают возможность проанализировать умонастроения российской аристократии XIX начала XX веков.

Душевное одиночество, потеря смысла жизни, презрение к пустоте светских развлечений и т. д. болеть "меланхолией" было в те времена очень модно, но мода эта появилась не по замыслу светских красавиц, а как отражение реалий политической обстановки.

Главный смысл существования дворянского сословия заключался, как уже говорилось, в защите своей земли (и завоевания чужой), дворянин должен был геройски погибнуть на поле брани, а его честь и слава (и землица, дарованная государем за боевую доблесть) переходила к его потомкам, увеличивая знатность и благосостояние рода, а если посчастливилось выжить, он, убеленный сединами, густо покрытый орденами и шрамами от боевых ранений, рассказывал внукам о ратных подвигах, посвящая остаток дней воспитанию боевого духа у своих потомков, готовя их к дальнейшим сражениям. Так, из поколения в поколение, происходило на протяжении многих веков.

К XIX веку капитализация мировой экономики привела к значительному сокращению боевых действий и отмене обязательной военной службы для дворянского сословия. Конечно, стрельба полностью не прекратилась: постреливали на Кавказе, одерживали славные победы на Балканах - но это не могло существенным образом отразиться на судьбе рязанских и тульских помещиков. Другое дело - война с Наполеоном, всколыхнувшая всю Россию, но с ее окончанием, еще более остро ощутилась звенящая пустота существования, которую следовало чем-то заполнить.

Когда под стенами города стоит враг, готовый уничтожить все и вся, у командующего обороной вряд ли возникнет вопрос, обучены ли грамоте солдаты, и моют ли они руки перед едой, но в мирное время российский Социальный Родитель утратив, в значительной степени свою главною функцию - защиту от внешней угрозы, обратил свой наполненный слезами взор на другую свою функцию - воспитательную, задавая себе вопрос : "Почему народ прозябает в пьянстве, грязи и дремучем невежестве?", особенно в связи с ощущением своей "ненужности" и чувством глубокой вины перед кормившем его крестьянином. Конечно, жизнь крестьян и, особенно, крепостных крестьян была не сахар: могут выпороть, отдать в солдаты или продать как собаку, но все же не понятно, как это мешает постирать штаны?

Скорбные размышления о тяжелой крестьянской доле приводили к различным выводам и практическим действиям. Известный литературный герой барщину "...оброком легким заменил", а его автор, великий русский поэт и гуманист, гордость нации, мечтал увидеть последнего царя и последнего попа, погибших столь экзотическим способом, что сразу вспоминается один из не очень далеких предков поэта. Другой, не менее великий русский писатель, надел крестьянскую рубаху, отрастил бороду до пояса и пошел босиком землю пахать, демонстрируя, вероятно, тем самым близость к народу, которой и в помине не было и не прибавилось бы, даже если бы он - в эту бороду блох насажал. -

У людей искусства воображение, как известно, весьма развито, остальные, как правило, действовали проще: кто-то, собственноручно лечил мужиков, кто-то, пытался крестьянских детей грамоте обучить, что встречалось в деревнях без энтузиазма: зачем мужику грамота, корове, что ли, любовные письма писать, чтобы молока больше давала? Если кто и разрешал своего отпрыска учить, то лишь, единственно, из соображения угодить барской причуде.

Подаяние было, в те времена, не просто добрым делом, а неким культовым священнодействием, наравне с молитвой, во время которого, особенно впечатлительная барышня, даже, может голос будущего возлюбленного услышать:

"Не правда ль? Я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?"

О масштабах благотворительности в России, по известным причинам мы знаем не много, но и то, что знаем, впечатляет. На папертях церквей и у ворот богатых особняков собирались за милостыней толпы сирых и убогих, во многих барских домах, чуть ли не на правах членов семьи кормились, иногда в изрядном количестве, нахлебники и приживалки, строились и содержались бесплатные ночлежки, больницы, жертвовались гигантские суммы монастырям, приютам, церквям, на нужды города и многое, многое другое.

Иногда страдания за народ приводили к попыткам радикального переустройства жизни, причем, весьма смутно представлялось, как именно, и что именно, следует переустроить. В результате - виселица, каторга, отдаленные гарнизоны...

Александр II царской властью переустроил, что мог: освободил крестьян от крепостной зависимости, за что признательный народ и отблагодарил его - ранней весной на Екатерининском канале, на том самом месте, где сейчас Спас стоит...

Некоторые, особо впечатлительные отпрыски благородных и не очень благородных семейств шли в народники. Они, конечно, видели только одну сторону Социального Ребенка - его доверчивость, беззащитность, наивность, суеверие, его "детский лепет" вызывал у них слезы умиления. Но темному мужику трудно было объяснить что в том, что он водку пьет, жену бьет и ноги не моет, виноват царь и его министры.

А самые отчаявшиеся пополняли наиподлейшее племя - революционеров террористов. Экзальтированные юноши, с горячечным блеском в глазах, заряжали отцовские пистолеты, бледные томные барышни заправляли тонкими пальчиками фитили в самодельные бомбы. Трудно представить, какой глубины нравственного падения может достичь душа человека, разъедаемая, бережно взращиваемым комплексом неполноценности. Одно дело - вступить в бой с регулярными правительственными войсками на Сенатской площади, и совсем другое - разнести человека на куски, даже не крикнув , "защищайся!"

Столетие, без существенных военных действий на территории России, окончательно деморализовало дворянское сословие, положение усугублялось еще тем, что они видели рядом с собой новых хозяев жизни: зачастую вульгарных, алчных, с грязными ногтями, но зато - деятельных, трудолюбивых, жизнерадостных у которых нет решительно никаких причин, да и времени, страдать "меланхолией".

Высочайший культурный, интеллектуальный и нравственный потенциал русских аристократов позволил им, возможно, не столько понять, сколько почувствовать, что их время прошло. Действительно, что они могли предложить новой России, всех выпороть и укрепить опостылевшее самодержавие? Кое-кто, из лидеров белого движения, так и поступал. Суета капиталистического мира с его рынком, демократией, неразборчивостью в средствах была дворянскому сословию совершенно чужда, но, несмотря на это, движимые чувством сострадания к тяжелой народной доле, патриотизмом и прочими высокими порывами души, а также, сознавая необходимость перемен, многие из них активно участвовали в революционном движении, изо всех сил раскачивая изрядно траченную червем лодку российской государственности, и без того едва выдерживающую натиск стихии капитализма.

И вот, когда это все началось, гордые российские дворяне, обладавшие высокой способностью принимать решения, готовые в любую минуту погибнуть за Отечество, именно тогда, когда гибла Россия (и погибла, оставив наследника, рожденного в предсмертных муках - уродливого и нежизнеспособного кровавого ублюдка СССР), они не спасли. Бог им судья.

В момент октябрьской революции наиболее боеспособные и решительные из них были на фронте, и с удивлением узнали, что фронта у них теперь два, причем один в тылу, весьма необычная ситуация для военного человека! С внешними врагом все понятно - бей до последней капли своей жизни, но как воевать с бедным, несчастным, униженным, кормившем его народом? Принять такое решение было очень не просто, тем более, в том тяжелом психологическом состоянии, в котором находилась русская аристократия. Они просто не знали, что делать, ни те кто на фронте, ни те кто в тылу, не знали кого и от чего следует защищать и, самое главное, они не знали ответа на вопрос: "А что же дальше?".

Вот как описывает один из членов Государственной думы (В. В. Шульгин) ощущения и состояние своих коллег: "Беспомощные - мы даже не знали, ...Как заста-вить себя повиноваться? Кого? Против кого? И во имя чего?" (19)

Думаю, что этими вопросами задавались не только члены Государственной думы, а все российское дворянство во главе с Николаем II

Ответов они не знали и не могли знать. Решать эти проблемы должны были совсем другие, люди: промышленники, торговцы, банкиры, только они могли знать, какие законы и какой порядок должен быть в стране, чтобы их предприятия, а, следовательно, и экономика страны могли нормально работать. Но в России - все не как у людей. Буржуазия была настолько слаба и неорганизованна, да еще, по своей природе не отличаясь особым патриотизмом, не желала погибать даже за свои собственные интересы. В результате, власть после буржуазной революции упала в руки именно тем, кто по своей природе должен был ей противостоять: помещикам-дворянам, которые составляли подавляющее большинство как в думе, так и во Временном правительстве, более того, им падала в руки и власть... коммунистическая !!... "...вместе с тем войска, как будто, стояли "за Государственную думу"... "...Выходило так, что и Государственная дума "восстала" и что она "центр движения"... Это было невероятно... Государственная дума не восставала... ...Родзянко то и дело, вызывали на крыльцо, потому что, та или иная, "часть" пришла приветствовать Государственную думу..." (19) ..."Комитету Государственной думы", к которому начали бросаться со. всех сторон за указаниями, приходится взваливать на себя шапку Мономаха...

Родзянко долго не решался. Он все допытывался, что это будет - бунт или не бунт?

- Я не желаю бунтоваться. Я не бунтовщик, никакой революции я не делал и не хочу делать. Если она сде-лалась, то именно потому, что нас не слушались... Но я не революционер." (19)

Неудивительно, что после такого поворота событий Государственная дума впала в столбняк.

Члены Государственной думы, конечно пытались что-то сделать, но ни они, ни кучки смельчаков понявших, что в России нет никакой власти и организовавших белогвардейские отряды, не могли спасти Россию от падения в пропасть. Они не видели ясной перспективы и, кроме того, в глубине души, не были полностью уверены в своей правоте.

И все же, российское дворянство выполнило свою главную историческую миссию - создало мощное Российское государство, пожалуй, даже слишком большое. Их духовное богатство и энергия позволили создать одну из величайших в мире культур, даже те жалкие крохи, что пережили диктатуру пролетариата, поражают воображение.

Мы знаем много о душевных страданиях русского дворянства в эмиграции, но почти ничего о банкирах и промышленниках, которым страдать было некогда, надо было начинать новое дело с вывезенными капиталами, а иногда и без оных, но дворяне не могли вывезти свою главную ценность - землю предков, работать они не умели, так и доживали свой век, продавая фамильные драгоценности, с горьким чувством не выполненного долга, и с сильным желанием - "стреляться среди березок средней полосы..."

КРЕСТЬЯНЕ

Трудно отыскать в цивилизованном мире другую такую страну, где бы культурный уровень правящего сословия, так разительно отличался от культуры (правильней было бы сказать бескультурья) народа, чем это было в России. Отдельные попытки некоторых помещиков, хоть как-то, изменить ситуацию, успеха не имели и не могли иметь. Окультурить сверху невозможно, в этом должна возникнуть потребность, а чтобы она возникла -нужно хоть немного свободных средств, свободного времени и, самое главное, хоть немного самой свободы. А ее-то и не было, да и все прочее было в дефиците. Отдельные эпизоды, когда холоп по воле хозяина, заметившего талант, получал образование, воспитание, а иногда, и свободу, были нередки, но не могли изменить картину в целом. А в целом российское крестьянство, составлявшее основную часть населения страны, совершенно развращенное крепостным правом, имело чрезвычайно низкую способность принимать решения, вследствие чего пребывало в дремучем невежестве и в полной зависимости от чужой воли.

Свобода, как и водится в России, пришла сверху и вдруг. Просвещенный государь решил, что пора... Наверное, действительно было пора, им, царям, виднее, я думаю, что давно было пора, но как? Я не знаю, как следовало освобождать крестьян, может быть, надо было это делать постепенно, освобождая только тех, кто хотел и умел жить свободно, а может, надо было дать возможность вернуться к хозяину тем, кому свободная жизнь не удалась? Но: что было, то было. Некоторая часть крестьян, обладавшая хорошей способностью принимать решения, ускорила развитие капитализма, активно включаясь в новую свободную жизнь: кто-то в городе завел свое дело, кто-то на своей земле организовал фермерское хозяйство ("кулаки-кровопийцы"), но огромное большинство вчерашних рабов, получив внешнюю свободу, но не располагая внутренней и не имея навыков свободной жизни - были обречены на полное разорение и кошмарную пытку свободой выбора.

Общинная форма ведения хозяйства спасала крестьян от свободной жизни, предоставляя им новую форму рабства, где рабовладельцем - был весь коллектив общины, а рабами - отдельные его члены.

Великий реформатор Столыпин приложил все усилия, чтобы освободить мужика еще раз - вытряхнуть, наконец, Социального Ребенка из пеленок рабства, ну а народ - и его отблагодарил, как и принято у нас благодарить освободителей...

Одной из главных "профессий" свободных рабов стало, попрошайничество, которое поощрялось благородными порывами знати - "бедным помогать", что еще больше развращало Социального Ребенка, т. к. ориентировало его не на поиски своего места в капиталистическом мире, для чего следовало учиться принимать решения, а на выпрашивание новых подачек, что гораздо проще.

Но пряников, как известно, всегда не хватает на всех. Социальный Родитель с грустью взирал на лавинообразно растущий поток нуждающихся, ощущая свое бессилие помочь всем, что еще больше усугубляло чувство вины перед Социальным Ребенком.

Апогеем этих взаимоотношений стали события на Ходынском поле. Чтение воспоминаний очевидцев - занятие не для слабонервных. Страшно представить, как гигантская толпа с ревом устремилась к вожделенной цели:

"Стоял такой ужасный крик высокими нотами ненависти, отчаянья и плача, что в ушах он отдавался бесконечным пронзительным свистом... Слышно было, как хрустят кости, и ломаются руки, хлопают внутренности и кровь. А у стенки проворачиваются напором с боку на бок люди, хрустят или отрываются одна за другой руки, судорожно уцепившееся за стенку, и кувыркаются вверх ногами живые еще, и трутся, и колотятся об стенку мертвые..." (В. Краснов.) Люди давили друг друга, топтали ногами упавших, слышались предсмертные вопли, крик, плач, кровь, -тысячи погибших! Жуть!!! Что за темные силы гнали людей по головам соплеменников? Может быть пожар или землетрясение, или извержение вулкана, или гигантская волна цунами, или другое стихийное бедствие помутило рассудок людей? Или может быть все лешие, кикиморы и упыри повылезли из своих болот и явились на Ходынское поле, наводя мистический ужас на суеверных людей? Нет! Народные "массы" топтали ногами женщин, детей, стариков в страхе, что может... не всем хватит царских подарков!!! (Кружка,.сайка, колбаска, пяток орехов...)

Страшно представить всю низость и развращенность рабской душонки русского простолюдина, что даже крик задавленного ребенка не мог остановить его в, страстном до безумия, желании получить бесплатную подачку!

На Ходынском поле произошел некий социальный коллапс: величайшее добро - любовь к ближнему, сострадание, бескорыстная помощь в избыточном количестве, породило величайшее зло - безумную алчность, кровь, смерть...

Виноват, конечно, оказался царь... А кто же еще? По логике примитивного разума Социального Ребенка он так же, как вождь племени, отвечает за все: и за погоду и за природу, и за него самого.

Подачки в менее концентрированном виде, так же весьма разрушительны, хотя это и не так заметно. Но дворянство, к сожалению, могло предложить только "рыбу":"удочку" - рабочие места, должны были обеспечить буржуа, но количество людей "из народа", способных создать эти места, было ничтожно мало, по сравнению с количеством - желающих их занять.

Поскольку размеры благотворительности не определены, каждый подает кому хочет и сколько хочет, тем кто получает всегда кажется, что дают мало, надо больше давать, еще больше, еще.., отсюда легко сделать умозаключение в духе знаменитого Шарикова: может не стоить ждать пока дадут, а все взять самим и поделить? Для подтверждения этой идеи, очень кстати пришлись наукообразные фантазии Маркса "вскрывшего закон эксплуатации", сводящийся к тому, что бездельник и хапуга капиталист сильно недоплачивает честному трудяге рабочему, "присваивая" значительную часть его труда. Усердное обдумывание этого крайне вульгаризированного капитализма привело к инфантильным фантазиям о грядущем всеобщем рае, стоит только перебить всех капиталистов-паразитов и все рабочие заживут в дворцах, а о том, что дворцов на всех может и не хватить, никто не думал, потому что не умел думать.

В большинстве своем безграмотные пролетарии, собираясь в марксистских кружках, конечно, изучать хитросплетения буржуазной экономики не могли и занимались, главным образом, обсасыванием этой всем понятной простейшей идеи: "взять и поделить!"

Эта легкость и простота, понятная любой неграмотной кухарке, а потому представляющаяся ей как вершина интеллектуальной мысли, очень дорого нам стоила, и этой кухарке тоже...

Может показаться странным, что легковерный, по причине отсутствия умственных способностей, обожающий сказки и верящий в волшебство Социальный Ребенок, сдавал в "охранку" народников, пропагандировавших примерно те же идеи, что и большевики, и вдруг безоговорочно поверил Марксу. Причина вовсе не в большей аргументации или научности марксизма, степень которой, он просто оценить не мог, а в различном психологическом состоянии Социального Ребенка в разные исторические моменты, переживаемые российским государством. Пропаганда народников не могла иметь успеха, т. к. отсутствие внутренней свободы гармонично сочеталось с отсутствием свободы внешней, вследствие чего, "народушко" пребывал в психологически комфортном состоянии и не желал менять определенность существования при хозяине на непонятные идеи.

О том, чем занят "раб в душе", получив внешнюю свободу, мы уже знаем - лихорадочно ищет того, кто возьмет на себя ответственность за его жизнь, и готов поверить любому проходимцу, который расскажет ему сказки о грядущем рае на земле и пообещает привести его туда, а если этот сказочник, к тому же скажет ему, что он не быдло, а наоборот - Пуп Земли, то он ради такого счастья будет готов на все: маму разоблачит, дядю волосатого оближет, лишь бы этот сон разума, никогда не кончался.

Частная собственность, даже если это небольшой кусок земли или маленькая мастерская, может создаваться (и удерживаться) только человеком, способным принимать решения и ответственность за свою жизнь, поэтому Ильич догадывался, что на кулака (фермера - крепкого крестьянина) ему нечего рассчитывать, беднейшее крестьянство сгодится в "союзники", а вот с середняком было сложнее, Ильич долго ломал голову, думал какими бы еще сказками "запудрить" ему мозги, чтобы склонить на свою сторону, но самым последовательным ленинцем, конечно, является пролетариат, в основном - пьянь и рвань, которому терять нечего и надеяться не на что, т. к. на себя он надеяться не привык.

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Ключевым словом русской буржуазной революции, как впрочем и любой другой, было слово - "свобода", но сама по себе свобода не может быть целью революции, цель совсем другая, замена старой государственной машины на новую, а свобода (внешняя свобода для каждого гражданина), только необходимое условие работы этой новой машины.

Русская буржуазия еще меньше, чем буржуазия многих других стран, была обременена нравственными проблемами и тревогой за судьбу своего отечества, вышла-то она из глубин того же народа и несла на себе следы недавнего рабства (поэтому не так-то просто назвать, не задумываясь, хотя бы несколько фамилий лидеров революционного движения, принадлежавших к этому сословию, как, впрочем, и лидеров сопротивления революции), и счастлива была уже отменой крепостного права и возможностью зарабатывать, на чем и сконцентрировала свои усилия, кроме того, необремененность моральными принципами позволила русским буржуа легко вписаться в систему коррупции и взяточничества, неизменно расцветающей в чиновничьем государстве со слабым общественным контролем, поэтому буржуазия чувствовала себя неуверенно, что усугублялось, обычно, низким уровнем воспитания и образования.

Путь - от крепостного рабства к свободе, оказался длиннее, чем одно-два поколения.

Кроме того они, как выходцы из народа, слишком хорошо знали "чаяния" этого народа, поэтому не спешили поднимать его на борьбу "за свободу", сильно подозревая, что ничем хорошим для них это не кончится.

Но была и социально активная часть буржуазии, состоявшая главным образом из представителей крупного капитала. Они боролись как могли, создали в Государственной думе Прогрессивный блок, состоящий из партий буржуазного толка, требовали проведения либеральных реформ, включения своих представителе в правительство, но возглавить "народные массы" не могли, они тоже знали им цену... Жаль, что им не хватило сил. Очень жаль!

В бой, "революционный народ", повел культурный класс, который подвыражению Шульгина "...может только петь, танцевать, писать стихи... и бросать бомбы." (19), состоящий главным образом из обедневших дворян, исстрадавшихся за страдания вечного страдальца русского народа, (отставной Социальный Родитель превратившейся в Маленького Профессора, с его фантазиями еще более богатыми, чем у простолюдина, и с его же безответственностью, мечтающий вернуть утраченный статус, но в более заманчивом и фантастическом образе мудрого, справедливого, дарующего всем свободу Социального Родителя) к ним примыкали фантазеры всех мастей, также претендующие на эту роль: недоучившиеся студенты, непризнанные художники, непонятые поэты, т. е. все, кто желал повысить свою значимость путем восхождения на Голгофу. Многим из них в условиях самодержавия не хватало свободы творчества, и они призывали народ на борьбу за Свободу, полную свободу, абсолютную свободу, вплоть до анархизма, действительно: зачем может понадобиться государственная машина подавления, если общество состоит из совершенно свободных и, следовательно, абсолютно счастливых людей? "Лестницы в небо, лаборатории пронизанные солнцем и светом, хрустальные закусочные, свободное расписание, люди будут сочинять музыку, читать друг другу стихи..."

Заманчивые перспективы, но..." Все бы шло прекрасно и забавно, если б миром правили поэты." Кто бы мог подумать, что простой народ, жадно заучивавший и передававший, друг другу как молитву, слова "поэтов революции", ничего, совершенно ничего в них не понимает!

Все кричали - "свободы!!!", но понимали под этим словом - каждый свое. Безмолвствовал только Социальный Родитель; в глубине души считая требования народа справедливыми, он все же крайне неохотно шел на уступки, т. к. тоже неплохо знал свой народ.

Социальный Взрослый требовал свободы от чиновничьего произвола.

Маленький Профессор требовал мифической полной свободы.

Естественный Ребенок кричал - "Ура!!!" всем за-жигательным речам, но мечтал плюнуть в морду им всем.

Манифест 1905 года удовлетворил только Соци-ального Взрослого (дальнейшее продвижение путем либеральных реформ его бы вполне устроило, но слишком медленно они шли, слишком медленно!

Маленький Профессор, не дождавшись царствия небесного на земле, продолжал требовать его немедленного наступления, полагая, что Естественный Ребенок мечтает, как и он сам, о полной свободе, но это было роковое заблуждение. Естественный Ребенок неспособен жить в состоянии свободы, он может находиться либо в состоянии бунта, что является отнюдь не признаком свободы, а проявлением самых низменных стадных, не контролируемых волей инстинктов, либо подчиняться силе, поэтому он ищет крови и силы.

Действительно, что мог. Социальный Родитель противопоставить большевистской пропаганде? Честь и достоинство не позволяли ему заигрывать с холопами, петь им сладкие песни о "молочных реках с кисельными берегами".

Социальный Взрослый, превыше всего - почитая труд, и будучи закоренелым реалистом, так же был не склонен строить воздушные замки, он мог предложить только либеральные реформы, но Социальный Ребенок не то что понять, выговорить такое не мог!

Зато Маленький Профессор, особенно в самой бессовестной и подлой своей части - большевистских лидеров, обещал ВСЕ!!! Все, что только может прийти в воспаленную, безмозглую голову Естественного Ребенка: Землю - крестьянам, фабрики рабочим, хлеб - голодным, равенство, братство, счастье!

Большевики умело играли на самых темных самых гнусных чертах Естественного Социального Ребенка: Ребенок жесток, не испытывает угрызений совести, не любит делиться, при случае прихватит чужую понравившуюся игрушку: большевики предлагали участвовать в погромах и грабежах: "Грабь награбленное!"

Ребенок верит в сказки, заклинания, не способен отличить реальность от вымысла. Ребенок рождается, ощущая себя центром вселенной: большевики обещали показать такое небо в алмазах, что у Естественного Социального Ребенка дух захватывало от величественных перспектив, и они верили и в "мировую революцию" и в то, что любая кухарка будет управлять государством, и в призраки слоняющиеся по Европе, и в свое общемировое..., нет, высшее вселенское предназначение!

Большевики льстили ему, заигрывали с ним, называя самым сознательным, самым последовательным борцом за "правое дело". Объявляя личную диктатуру, Ленин называл это - "диктатурой пролетариата", и вся эта пьянь и рвань раздувалась от чувства собственной значимости, еще бы: самый главный! - "Гегемон"! Диктатор!, правда, как был в рваных штанах, так и остался, но для Естественного Социального Ребенка слова гораздо важнее, чем факты, которые он просто не в состоянии осмыслить.

И вот, вся грязь и муть, с самого дна общества поднялась, науськиваемая новым "Родителем", и смыла любой, как бы мы сейчас выразились, плюрализм. Смыла она и растерянного Социального Родителя, и слишком озабоченного своей мошной Социального Взрослого, и крайне удивленного Социального Маленького Профессора - вот каким оказался обожаемый ими "народушко", за свободу которого, он готов был умереть! Вот когда развеялся миф о золотом сердце народа! Убивали за все, за то, что в белых перчатках, за то, что говорит по французски, за то, что офицер, за то, что в шляпе...

Вот каким увидел революционный народ член Государственной думы Шульгин: "Бесконечная, неисчерпа-емая струя человеческого водоворота бросала в Думу все новые и новые лица... Но сколько их ни было - у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное...

Боже, как это было гадко!..

...Пулеметов - вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в берлогу, вырвавшегося на свободу страшного зверя...

Увы - этот зверь был... его величество русский народ..." (19).

ВОЖДЬ И НАРОД

А кто же остался? Осталось мутное болото рабов и их Вождь, Хозяин, Отец родной. Рабы не приемлют ассоциированного Родителя, им нужен один Отец ("Мы говорим Ленин - подразумеваем Партия, мы говорим Партия - подразумеваем Ленин")

После смерти одного Вождя, убитый безмерным горем Социальный Ребенок утешился новым, еще более мрачным и злобным, но своим - таким родным! Который был возведен в еще более высокий "ранг" - "Отца Всех Народов" (диктаторы не любят вторых ролей) Но, именно такой и нужен был Социальному Ребенку, именно таким он видел себя на его месте.

Только такой вождь и мог (что он и сделал) организовать все племя пролетариев на борьбу с весьма высоким динамизмом (навести порядок), как внутри страны, так и за ее пределами, что и достигалось, главным образом, борьбой с врагами истинными и мнимыми. Но если с внутренней "контрой" справиться было относительно просто, то борьба с "мировым империализмом" предстояла долгая и трудная (и, как мы уже знаем, безуспешная), вследствие чего, для начала пришлось отгородиться от динамизма внешнего мира "железным занавесом".

Мы привыкли обвинять Сталина в жестокости, но разве только он жаждал крови, разве он строчил по ночам доносы на соседа, разве он заседал в знаменитых "тройках", осуждая невинных на смерть, разве он пытал несчастных людей на Лубянке, вынуждая признаться в "шпионаже" в пользу мирового империализма? Нет! Это разыгравшийся Социальный Ребенок осуществлял свои заветные мечты, это люди сами, как выражается современная молодежь, "тащились", перегрызая друг другу глотки. Это была страшная жестокая, но... всего лишь Игра, нечто вроде казаков-разбойников, но с летальными исходами. Вряд ли кто-нибудь серьезно верил, например, что можно бегать по полю на Урале и, размахивая руками, передавать секретную информацию немецким самолетам!

Все было условно, "понарошку", только страдания и смерть были реальными. Одни делали вид, что выявляют преступников, другие делали вид, что справедливо их судят. И терминология у них была как из детской считалочки: "двурушники", "вредители", "враг народа" - милая такая игра...

Но они верили, что это серьезное и очень важное дело, что это реальность, потому что ребенок легко смешивает реальность и свои фантазии. Так малыш может принести маме щепку и совершенно серьезно утверждать, что он убил злого дракона, и он действительно в это верит, хотя и знает, что это всего лишь щепка.

Все было насквозь фальшиво в этом государстве -"власть народа", и Конституциями даже сам Отец.

Он, конечно, как личность, действовал из любого из трех состояний, но главным было состояние - Я Естественного Ребенка, капризного, жестокого, подлого, удовлетворявшего свои фантазии и амбиции при помощи состояния - Я Маленького Профессора, интуитивно чувствуя, что именно от него ожидает Социальный Ребенок, и как следует действовать, чтобы ему еще больше понравиться. Это было не трудно, т. к. он был истинно народный вождь - "плоть от плоти" и хорошо понимал все порывы души своего народа. Состояние - Я Родителя (забота, сострадание, совесть) было сильно ослаблено, поэтому Отцом он не был, он, как это и положено обожаемому всенародному вождю, только играл роль Родителя в этой "забавной" игре, исполняя ее из состояния - Я Ребенка.

Новый вождь обожествил старого, который, в свою очередь, обожествил идеологических наставников нового режима, не раз, наверное, перевернувшихся в гробу от кошмарных последствий своих идей. В дальнейшем, к лику святых причислялись товарищи по борьбе, как отечественные, так и зарубежные, погибшие от "рук реакции": их именами назывались улицы и города, им возводились памятники; так формировался культ предков - религия, более соответствующая новой социальной организации.

Но и предки тоже были фальшивые, т. к. несли с собой не практически отработанную мудрость поколений, а утопические безумные идеи фантазеров и саги о подвигах экзальтированных индивидуумов, погрузившихся в эти идеи до глубины фанатизма.

Несмотря на совершенно очевидное признание, подкрепленное мистификацией власти с соответствующей бутафорией (чего стоит одна только мумия в мавзолее!) и ритуалами, Сталин все же чувствовал глубокую ущербность своей личности и незаконность своей власти, поэтому постоянно требовал бурного выражения всенародной любви, что благодарный народ с энтузиазмом демонстрировал, полагая со свойственной ему народной мудростью: бьет значит любит.

Так сложилась российская садомазохистская идиллия, народ освободился от свободы выбора и от ответственности за собственную жизнь, весело с песнями шел, как баран на бойню, хлюпая по колено в крови, подталкивая друг друга, и по-собачьи предано, и с бесконечной любовью, заглядывая в пустые глаза своего главного палача, а ничего другого он и не заслуживал.

За полстолетия колесо российской истории сделало полный оборот - от крепостного права к свободе, и снова в рабство, но гораздо более глубокое, мрачное и беспросветное.

ДАЛЬНЕЙШИЕ СОБЫТИЯ

Для начала, крайне агрессивное и злобное племя рабочих и люмпен-пролетариев под руководством своих вождей долго грабило "буржуев", аристократов и интеллигенцию, воспринимаемых ими как чуждое, враждебное и богатое племя, но, в силу гигантской культурной пропасти, они даже воспользоваться не могли богатствами, попавшими к ним в руки: все было уничтожено, пропито, продано за бесценок, но на всех, конечно, не хватило -пролетарий голодал, тогда принялись грабить земледельческие общины (крестьян), имевшие несчастье находиться на территориях контролируемых племенем пролетариев, обрекая десятки тысяч несчастных на голодную смерть. В результате, были ограблены и уничтожены все, кто имел хоть какую-то собственность и все, кто умел и хотел эту собственность производить, но все равно, конечно, не хватило. Далее, по логике событий, следовало начинать грабеж соседних государств, но до этого, к счастью, дело не дошло, то ли сил не хватило, то ли решили пока обойтись внутренними резервами, но идею "мировой революции" отодвинули, хотя и на ближайшее, но все же будущее.

Заставить хоть что-то производить Оголодавшее племя грабителей, было очень трудно, но необходимо. Пришлось вводить очень жесткую репрессивную систему поддержания дисциплины: опоздал на пять минут суд, украл - суд, а то и расстрел (идея поголовной мобилизации в трудовые отряды "висела в воздухе", но так и не осуществилась), и... сократить количество едоков: частично перестрелять, частично загнать в концентрационные лагеря, т. е. сделать настоящими рабами, производящими бесплатно продукт, потребляемый теми, кто "на свободе". Именно им, рабам, а не фанатикам - энтузиастам принадлежит главная заслуга в реанимации экономического механизма страны.

Особую опасность для режима представляли люди внутренне свободные, поэтому все головы, которые хоть немного поднимались над этим рабским болотом, или только готовы были подняться, тут же отсекались, заодно доставалось и всем остальным: лес рубят - щепки летят.

В результате всех этих мер, динамизм обстановки внутри страны был снижен до состояния почти военного порядка, подкрепленного тотальной слежкой и атмосферой всеобщего страха, Социальный Ребенок был обуздан, запуган и переведен из естественного состояния в состояние Приспособившеюся, что сделало возможным переход общества на более высокую ступень развития - от племенного устройства к общинному, чему способствовало изрядное количество земли российской.

Община, как мы помним, предполагает более мягкое руководство, вследствие чего новый лидер, хотя и был тоже из народа, и столь же необразован бескультурен и амбициозен, как и прежний, но вождем не был, отличался относительно большим либерализмом, чем предыдущий, и занялся в основном проблемами обустройства земледельческой общины (хотя зачастую, весьма экзотическими способами, типа - знаменитой кукурузной компании).

Однако, даже такая, "кастрированная" свобода, как "хрущевская оттепель", была по силам очень небольшой части общества, вследствие чего и длилась недолго, кроме того, стабилизация общины постепенно достигла персистентного состояния ("застоя") и нуждалась уже не в самостоятельном (и сумасбродном) лидере, а в совете старейшин (ЦК КПСС), и в укреплении культа предков.

Вскоре после образования, община начала приобретать феодальные черты: паспорта, прописка, трудовые книжки - все это призвано было сократить или совсем исключить (как, например, на селе, где паспорта вовсе изымались) свободное перемещение, т. е. закрепить людей за определенным "феодалом" - управляющим, который отдавал" барщину" и "оброк" "феодалам-старейшинам". Но настоящий феодализм не может сформироваться без частной собственности на землю, добытой с оружием в руках в кровавых переделах, что формирует экономические и нравственные основы феодализма. Соответствующих условий в России не было, вследствие чего, феодализм, как впрочем и вся многоукладная экономика, принял крайне уродливые, глубоко безнравственные и экономически неэффективные формы.

В новых условиях больший вес получила сформировавшаяся замкнутая каста "ответственных товарищей", пытавшихся играть роль Социального Родителя, но на самом деле (по причине крайней развращенности и рабского положения), таковыми не являвшимися. Это были всего лишь "шестерки" при вождях, действующие, как из состояния - Я Естественного Ребенка (что подтверждается страстью "номенклатуры" к примитивным наслаждениям - охота, баня, пьянки с комсомолками-проститутками за высокими заборами), так и из состояния - Я Маленького Профессора (кожей чувствуя, что именно, и когда именно, следует сказать, сделать, или не говорить, или не делать, чтобы понравиться "вышестоящим товарищам"). Однако, в заботливом отношении, и тем более в наличии совести, характерных для родительского состояния, их трудно заподозрить.

При совете старейшин, как того и следовало ожидать, институт "шестерок", способный подчиняться только жесткому руководству вождя, разложился окончательно, отсюда - крайняя нищета идеологии. Несмотря на то, что использовались многие методы внушения, которые применяют примитивные общества, например, массовые шествия, ритуалы посвящения (в октябрята, пионеры, комсомол), мистификация власти и т. д., призванные "одухотворить" толпу, направить ее мысли и чувства в нужном для властей направлении, оскудение идеологии трудно было не заметить. Зажигательные речи Маленького Профессора-революционера, идущие от сердца (но не от головы), исчезли вместе с ним, речи становились все длиннее, а смысла и эмоций в них все меньше, фразы становились все короче и произносились все громче, пока не свелось все к нескольким лозунгам, которые писались все чаще и все более крупными буквами, а портреты вождей достигли и вовсе гигантских размеров.

Так идеология в руках "шестерок", да еще сформированная фальшивым Социальным Родителем ("предками"), свелась к чисто механическим методам внушения: куда бы ни шел, непременно наткнешься на гигантскую голову вождя или на слово "партия", (Это, конечно, была не партия, слово "партия" от латинского pars (partis) - часть, группа, стало быть, их должно быть в стране как минимум две.) Что в конце концов заставило усомниться в подлинности Родителя, даже не склонного к размышлениям, но эмоционального Ребенка ("царь-то не настоящий !")

Все в этом мире имеет свой конец. Окружение из весьма развитых свободных государств вынуждало наращивать военный потенциал, что немыслимо - без образованных, способных мыслить самостоятельно людей.

Как ни пытались партийные номенклатурные функционеры обезопасить себя от слишком свободных людей, при всеобщем образовании сделать это весьма сложно. Конечно, научиться царапать на доске "мы не рабы рабы не мы", еще вовсе не значит - стать свободным человеком, но получить высшее образование, при полном отсутствии способности самостоятельно мыслить, удается не многим. И все же, попытки получить весьма странный гибрид - "рабочую интеллигенцию" продолжались постоянно. Это - и преимущества при зачислении в ВУЗ отпрысков рабоче-крестьянских семей, это - и выездные комиссии, собирающие по глухим деревням и аулам молодежь, у которой тяга к знаниям не столь велика, чтобы самим явиться в приемную комиссию.

Возможно это и снижало, в целом, интеллектуальный потенциал, но генетическая изменчивость позволяет ожидать, что и в семье потомственных пролетариев может родиться ребенок с незаурядными способностями (хотя и с меньшей вероятностью, чем в семье интеллигентов). Но коммунисты генетики не признавали... Впрочем, не для всякой работы годились кое-как обученные пролетарии.

Военная конкуренция с Западом требует хороших специалистов. Но образованный человек предрасположен к размышлениям, и даже способен кое-что разглядеть сквозь "железный занавес", и вообще, более склонен к обретению внутренней свободы, что раскачивает всю систему рабства изнутри, а также формирует нового Маленького Профессора, претендующего на роль нового Социального Родителя, и к тому же, обогащенного опытом строительства коммунизма, что делает его гораздо разумнее, "взрослее" дореволюционного предшественника

Кроме того, несмотря на переход всей страны на натуральное хозяйство (торговля с другими странами была незначительна), военная промышленность требовала индустриализации, которая хотя и жестко контролировалась общиной (вследствие чего была низкоэффективна), но любой двигатель, будь то паровая машина, ядерный реактор или двигатель внутреннего сгорания, непременно приведет к капитализму, и сколько его не выпихивай в дверь, он непременно влезет в окно, поэтому рыночные отношения развивались, несмотря на уголовный кодекс, и носили криминальный характер: больше всего таких возможностей было у "номенклатуры", вследствие чего часть из них стремительно "взрослела", к ним примыкали и другие любители жизни на грани фола, т. е. несмотря на крайне жесткое подавление свободы, формировался Социальный Взрослый, хотя и криминализированный, уродливый и совершенно бесправный.

Таким образом, коммунистическая система напоминала змею, пожирающую собственный хвост: защищаться от динамизма внешнего мира можно было только наращивая современные виды вооружений, что немыслимо без индустриализации экономики и современных технологий, что невозможно без образованных людей. Но этот путь ведет к нарастанию динамизма внутри страны и неизбежно приведет к капитализму, а, следовательно, к крушению коммунистической системы. Впрочем, есть и второй путь, направленный на снижение динамизма среды, но это не новый путь, и не вперед, а старый, уже однажды пройденный - назад.

Несмотря на то, что совет старейшин был крайне незаинтересован в переменах, Социальный Ребенок запуган и пребывал в состоянии Приспособившегося, Социальный Взрослый находился вне закона, а будущий Социальный Родитель подвергался репрессиям, и голос его был еле слышен, и ничто, казалось бы, не предвещало перемен - у этого общества не было будущего.

Вторую буржуазную революцию сделали не люди, а американская программа СОИ и упавшие цены на нефть, т. е. динамизм внешнего цивилизованного мира, борьбу с которым пришлось отодвигать все дальше и дальше в будущее.

Как тут не вспомнить "классика", Маркса, который утверждал, что коммунизм невозможно построить в отдельно взятой стране, а Ленин не поверил, а жаль, очень дорого нам стоило его желание быть "большим роялистом, чем сам король".

ЛИТЕРАТУРА

1. О свободе. Антология западно-европейской классической либеральной мысли. Отв. ред. М. А. Абрамова, М., "Наука", 1995г. с. 435.

3. Л. Н. Гумилев. Этногенез и биосфера земли. Л. Гидрометиздат. 1990г. с. 281, 341, 187, 339, 126.

4. Международная защита прав и свобод человека. М. "Юридическая литература". 1990г.

5. В. Франкл. Человек в поисках смысла. М: "Прогресс". 1990г. с. 137-143

6. М. Джеймс, Д. Джонгвард. Рожденные выигрывать. М: "Прогресс", "Универс" 1995г. с.30-31,34,36-37,38-39,253.

7. Э. Берн. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвещенных С.-Петербург, "Талисман" 1995г

8. Э. Берн. Трансакционный анализ и психотерапия. С.-Петербург, "Братство", с.24

10. И. Дворжак. Земля, люди и катастрофы, Киев, "Выща школа". 1989г.

11. Г. Лебон. Психология народов и масс. С.-Петербург, . "Макет", 1995г. с.156

12. Лорд Актон. Очерки становления свободы. Overseas Publications Interchange Ltd, London 1992 с. 33,46-47.

13. В. Каппони, Т. Новак. Сам себе психолог. С.-Петербург, "Питер" 1994г. с. 14-15.

14. Э.Фромм. Бегство от свободы. М. "Прогресс". "Универс" 1995г. с. 132.

15. В. И. Кузищин. Античное классическое рабство как экономическая система. М: изд-во МГУ, 1990г.с. 130,127,202.

16. Е. М. Шаерман. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Рима. М., 1975г.

17. Т. Моммзен. История Рима. С.-Петербург "Лениздат" 1993г. с.241, 166, 36.

18. Плутарх. Избранные жизнеописания, т.1., М. Правда, 1990г. с.100, 101, 102.

19. В. В. Шульгин. Дни. 1920. М. "Современник" 1989г. с. 185, 191, 192,113,181.

20. Т.Джефферсон. О демократии. С.-Петербург, Рес Гумана, "Лениздат" 1992г. с.67

Биология, психология, история свободы и СУДЬБА РОССИИ

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ФОРМИРОВАНИЕ (НЕ)СВОБОДНОЙ ЛИЧНОСТИ

БИОЛОГИЯ

ПСИХОЛОГИЯ

ОБЩЕСТВО

БИОЛОГИЯ

ПСИХОЛОГИЯ

СОЦИАЛЬНЫЙ ПРИСПОСОБИВШЕЙСЯ РЕБЁНОК

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

ОБРАЗОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

КРЕСТЬЯНСКАЯ ОБЩИНА

НЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА

ФЕОДАЛИЗМ

КАПИТАЛИЗМ

МНОГОУКЛАДНОСТЬ

РЕВОЛЮЦИИ

АНТИЧНЫЙ КАПИТАЛИЗМ

СУДЬБА РОССИИ

ДВОРЯНЕ

КРЕСТЬЯНЕ

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

ВОЖДЬ И НАРОД

ДАЛЬНЕЙШИЕ СОБЫТИЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

АМЕРИКА

ЭТНОГЕНЕЗ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

ОПТИМИСТИЧНАЯ ГЛАВА О БУДУЩЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

ЛИТЕРАТУРА